Червь

О: Дело было так, сэр. Отыскал я в разлоге местечко поукромнее да поровнее, снова привязал коня, поднялся немного по склону и озираюсь: куда бы вскарабкаться, чтобы получше разглядеть, что там впереди. Сперва ничего особенного не увидел — только что край разлога. Склон возле него голый. Ну, думаю, час от часу не легче: подберёшься ближе — окажешься на виду. А я-то, дурья башка, понадеялся, что проследить за ними будет не труднее, чем простыню обмочить. Глядь — впереди в полумиле от меня по склону лезет человек. Присмотрелся — Дик. С ним никого. И я решил, что Его Милость и девица остались вместе с лошадьми на берегу. Дик добрался до верха и принялся что-то высматривать, а что — мне было не видно. Край разлога как бы расщеплён — раздваивался точно змеиный язык, вот в эту выщерблину он и глядел.

В: Он не таился от чужих глаз?

О: Я и заметить не успел, сэр. Он задержался не надолго и скоро пропал из вида.

В: Что было дальше?

О: Я было решил, что их путешествию подходит конец — стало быть, полно мне тащиться за ними по пятам, не ровен час заметят. Завёл я коня в кусты: в таком редколесье его всё равно лучше не спрячешь. Иду по бережку мимо того места, где они проезжали, и вдруг — вот те на: в сотне шагов от меня на траве что-то белеется, будто полотно разложили сушить. Я сторонкой подбираюсь ближе, гляжу — а это Луиза. Да такая нарядная.

В: Нарядная? Как вас понимать?

О:

 В точности так, как я сказал. Разодета точно майская королева — как её в этот самый день наряжают. И тебе льняной холст, и батист, и ленты всякие. Прямо картинка.

В: Полноте, Джонс! Дурак, что ли, я вам достался?

О: Ей-богу, не вру, ваша честь!

В: В таком ли наряде она добиралась до того места?

О: Нет, сэр. Я доподлинно знаю, что до той поры она его не надевала. Ещё у виселицы, когда она зашла за кустик, прошу прощения, нужду справить, я приметил, что на ней, как обычно, было зелёное платье с зелёным исподом и нориджская стёганая юбка.

В: Вы разумеете, что она переменила платье при этой остановке, пока вы разыскивали их следы?

О: Должно быть, так, сэр. И епанчу не накинула. День стоял тёплый, безветренный. Истинная правда, сэр. Право же, если бы мне припала охота рассказывать сказки, неужто я не сочинил бы такую небылицу, чтобы вы остались довольны?

В:

 А Его Милость?

О: Он стоял повыше, сэр, возле привязанных коней. Стоял и смотрел в ту сторону, куда ушёл Дик.

В: Что же девица?

О: А она, сэр, сидела на берегу, на камне, укрытом епанчой, и в руках у неё был карманный нож с медной наделкой на черенке. Я его прежде видал у Дика. А на коленях у неё майский венок, и она обрезает на нём шипы. Уколет палец и пососёт, уколет и пососёт. А один раз оборотилась на Его Милость, а в глазах укор: вот, мол, что мне приходится из-за вас претерпевать.

В: Выходит, она это не по своей воле?

О: Может, и так, сэр. Бог её знает.

В: Каков вам показался её наряд: бедный, богатый? Кому больше пристало носить такое платье: знатной даме или крестьянке?

О:

 Пожалуй что крестьянке, сэр. Хоть наряд и недурён: вокруг подола и ворота розовые ленты, чулки белые. Венку я не так удивился: она всю дорогу, где бы мы ни останавливались, нет-нет да и сорвёт цветик. Уж я над ней подшучивал: не горничная благородной леди, а уличная цветочница.

В: Что же она на это?

О: Отвечала, что это ещё не самое скверное ремесло.

В: С Его Милостью она не заговаривала?

О: Нет, сэр. У неё в те минуты была одна забота: майская корона. И вот гляжу я на неё, а она сидит среди зелени, вся белая-белая, ровно молоко в крынке. Воистину чистота непорочная — как говорится, даже слепого проймёт до самого нутра. Увидишь её в этом платье — и сердце взыграет, все тревоги позабудешь. Вы уж, сэр, не прогневайтесь, но никогда ещё она не казалась мне краше и милее.

В: Мила как адская смола. Что было дальше?

О: Постоял я так несколько времени и вдруг услыхал стук шагов, и на другом берегу появился Дик — в аккурат с той стороны, где я его видал. Остановился напротив Его Милости и подаёт знак. Худой знак, сэр: чёртовы рога.

В:

 Изобразите.

О: Вот эдак, сэр.

В: Пишите так: мизинец и указательный палец выставлены, средний же и безымянный прижаты к ладони большим. Видели вы этот знак прежде?

О: Поговаривают, будто таким манером приветствуют друг друга ведьмы. Я и сам в это верил, как был мальчонкой. Правда, мы-то в те годы употребляли его в шутку либо в бранном смысле: дескать, чёрт тебя побери. Но Дик — тот не шутил.

В: Продолжайте.

О: Его Милость приблизился к Луизе. Она поднялась. Меж ними был короткий разговор, но я ничего не расслышал. Потом перешли к тому месту, где стоял Дик, а тот — скок в воду и перенёс её на другой берег, чтобы башмаков не замочила. Его Милость за ними. И стали они подниматься туда, откуда пришёл Дик.

В: Его Милость при появлении Дика был обрадован?

О: Не могу знать, сэр. Я его лица не видел — ветка мешала. И на знак этот он никак не ответил. А вот как пошёл за Луизой да имел с ней разговор, так, сдаётся мне, дело делать заторопился.

В: То есть как бы явил решимость?