Червь

О: Перед ней, сэр. Ребекка сказывала, она появилась в полусотне шагов от них. Вынырнула ниоткуда, точно её наколдовали. Повстречать в глухом углу этакую нежить, этакую зловредную бесовку, ох, не к добру. Что появилась она не по-людски — это ещё полбеды, но вот наружность… А Его Милость, едва её увидал, в тот же миг преклонил колена и обнажил голову, а за ним и Дик. Ну и Ребекка тоже — что ей оставалось? И стоят они перед ней, будто перед вельможной дамой или самой королевой. Да только не похожа она была на владычицу земную. Лицо грозное, свирепое — за ничтожное ослушание со свету сживёт. Стоит и буравит их взглядом. Чёрные волосы размётаны, глаза — ещё чернее волос. Было бы чем полюбоваться, когда бы не веяло от неё злобой и бесовством. Стояла, стояла да вдруг и улыбнулась. Только Ребекка говорит, улыбка вышла в тысячу раз ужаснее взгляда. Так, верно, улыбается паук, когда к нему в тенёта угодит муха и он, пуская слюнки, подбирается к лакомству.

В: В каких она была летах?

О: Молодая, сэр, не старше Ребекки. А во всём прочем нисколько с ней не схожа. Это Ребекка так говорит.

В:

 Женщина что-нибудь произнесла?

О: Нет, сэр, стояла в молчании. Хотя можно было догадаться, что она их ожидала. Да и Его Милость с Диком как заметили эту кромешницу, так даже не вздрогнули. Видать, она была им знакома.

В: А что серебряное одеяние?

О: Ребекка сказывала, женщины из простых такого не носят. В Лондоне она ни в маскараде, ни в пантомиме, ни в иных увеселениях подобного не встречала. Вычурное, ни на что не похоже — если бы не все эти страсти Господни, она бы уж точно прошлась насчёт такого дурацкого покроя.

В:

 Как же закончилось это свидание?

О: Как и началось, сэр. Вдруг в один миг она исчезла. Как сквозь землю провалилась.

В: А у девицы, что же, язык отнялся? Не полюбопытствовала она у Его Милости, что это за зловещее видение?

О: Как же, сэр, конечно полюбопытствовала. Я просто забыл сказать. И Его Милость ответил: «Это одна из тех, кого ты должна удовольствовать». А на прочие вопросы отвечал лишь, что скоро она всё узнает.

В:

 Как Его Милость увещевал её, когда она не пожелала идти в пещеру? Вы, помнится, сказывали, что они между собой говорили.

О: Снова пошли попрёки: она-де и упрямица, и строптивица, и не станет-де он оказывать потачливость покупной шлюхе. А у самой пещеры, когда она не выдержала и повалилась ему в ноги, он, выхватив шпагу, вскричал: «Будь ты проклята! Там внутри — предмет исканий всей моей жизни. Посмей мне воспрепятствовать — и тебе конец!» А рука-то дрожит, точно он обезумел или трясётся в лихорадке. Видит Ребекка — лучше уступить, а то и правда заколет.

В: Не дал ли он какого намёка, отчего для исполнения его замысла непременно понадобилось её соучастие?

О: Ни малейшего, сэр. Уж это потом разъяснилось. Сказать ли, что она обнаружила в пещере?

В:

 Говори. Всё рассказывай.

О: Сперва она ничего не различала, потому что в пещере было темно, хоть глаз выколи. Но Дик тащил её всё дальше и дальше, и скоро она заметила, что стена в глубине освещается как бы пламенем костра. И точно: пахнуло гарью. Дошли они до поворота — проход, изволите видеть, чуть изгибался навроде собачьей лапы, и за поворотом пещера делалась просторнее…

В: Что же вы запнулись?

О: Боюсь, сэр, вы мне веры не дадите.

В: Плетей тебе дадут, если не перестанешь крутить. Так отдерут, как в жизни не дирали.