Чеширская улыбка кота Шрёдингера: мозг, язык и сознание

Таким образом, при угнетении Л и реципрокном облегчении функций П отмечалось более быстрое восстановление и предпочтительное использование родного языка. При угнетении П и реципрокном облегчении функций Л наблюдалось более раннее восстановление и предпочтительное использование второго языка.

Классификация слов.

В обычном состоянии больная классифицировала слова на обоих языках, ориентируясь как на языковые, так и на неязыковые факторы. В условиях угнетения Л или П при выполнении заданий на обоих языках больная ориентировалась только на языковые показатели. Разница в характере языкового поведения при выполнении тестов состояла в том, что после левосторонних УП, выполняя задание на английском языке, больная спонтанно вслух читала слова и переводила их на русский язык, тогда как после правосторонних УП чтения вслух и перевода не было. Русские тесты выполнялись молча в обоих состояниях. По-видимому, это говорит о том, что в условиях угнетения Л английский язык оказывается в «более сложных условиях», чем в обратной ситуации, когда перевод на русский не кажется больной необходимым для выполнения заданий. Следует отметить, что после левосторонних УП выполнение тестов на обоих языках было возможным примерно в одно время (пятнадцатая – семнадцатая минуты), тогда как после правосторонних УП выполнение английского теста оказалось возможным уже на шестой минуте, а русского – лишь на двенадцатой.

Классификация фраз. В обычном состоянии больная легко классифицировала фразы на обоих языках: независимо от их грамматического оформления все фразы, где действующим лицом является Ваня, попадали в одну группу, а те, где Петя, – в другую. Это свидетельствует об адекватном понимании различных грамматических структур на обоих языках.

После левосторонних

УП выполнение тестового задания стало возможным на восемнадцатой минуте. Классификация фраз на обоих языках в основном ориентирована на первое называемое в предложении имя: объединяются фразы, начинающиеся с имени «Ваня», в другую группу попадают фразы, начинающиеся с имени «Петя» (хотя строго соблюсти этот принцип больной не удалось).[10] Важно отметить, что английские фразы больная прочитывала вслух, настойчиво переводя на русский язык (как и при выполнении лексического теста). Классификация русских фраз производилась молча.

После правосторонних

УП классификация английских фраз оказалась возможной значительно раньше, чем русских, – уже на девятой минуте. Фразы хотя и прочитывались вслух, но на русский язык не переводились, больная ориентировалась на языковые факторы – отдельно группировала активный и пассивный залоги. Сама указала принцип классификации: «По залогу самые подходящие, иначе никак разделить не могу». Классификация русских фраз долго не удавалась: на тринадцатой минуте предпринята первая попытка, результатом которой явился отказ выполнять тест. Неудачей оказалась и вторая попытка на девятнадцатой минуте: больная утверждала, что классифицирует «по залогу», в то время как на самом деле она хаотически перекладывала карточки с фразами. На вопрос, видит ли она, что в одной из групп оказываются разные залоговые формы, больная ответила утвердительно, пояснив неуверенно, что «смысл здесь один». Когда же экспериментатор попытался прямо выяснить, понимает ли больная смысл фраз, оказалось, что далеко не всегда это так. На русском языке тест выполнялся молча и медленно, в несколько попыток. Окончательная классификация была хаотична и единого принципа не обнаруживала.

Идентификация фраз с картинками. В контрольных исследованиях больная хорошо справилась с заданием на обоих языках. После левостороннего

УП идентификация английских фраз производилась с переводом на русский язык, подобно тому как это происходило при классификации; идентификация русских фраз – молча. Наибольшие трудности вызвали фразы со сложным синтаксисом (пассивные и инвертированные конструкции). Больная пыталась помочь себе утрированным интонированием, выделяя голосом субъект действия.

После правосторонних УП английские фразы идентифицировались молча и вполне успешно, тогда как русские вызывали большие сложности, особенно наиболее простые, исходные предложения. Больная никак не могла сообразить, кто из участников ситуации является действующим лицом, а кто – объектом действия. Ни помощь экспериментатора, ни собственные попытки разобраться в смысле изображения (например, использование дейктической жестикуляции – показывание пальцем на участников изображенной на картинке сцены) ситуацию не облегчили.[11]