Читаем Чешский с Карелом Чапеком. Рассказы из одного кармана полностью

K třetí hodině ráno shledal civilní strážník Krejčík (к трем утра штатский полицейский = полицейский в штатском Крейчик обнаружил; shledat – усмотреть, найти; krejčí – портной), že v pekařském krámu v Neklanově ulici (что в пекарской лавке = булочной по улице Неклановой; krám /разг./ – лавка), čp. 17 (№ 17;

čp., číslo popisné), je napolo vyzdvižen závěs (наполовину поднята штора; závěs – занавес, штора). Zazvonil tedy na domovníka (тогда он позвонил дворнику), a třebaže neměl službu (и несмотря на то, что был не при исполнении: «не имел службы = дежурства»; třebaže – несмотря на то что, хотя), nahlédl pod závěs (заглянул под штору), není-li snad někdo v krámě
(нет ли кого в лавке). V tom okamžiku vyrazil z krámu člověk (в этот момент из лавки выбежал человек; vyrazit – помчаться, понестись), na půl kroku střelil Krejčíka do břicha a dal se na útěk (с расстояния в полшага выстрелил Крейчику в живот и бросился бежать; útěk – бег, бегство; dát se na útěk – броситься бежать).

K třetí hodině ráno shledal civilní strážník Krejčík, že v pekařském krámu v Neklanově ulici, čp. 17, je napolo vyzdvižen závěs. Zazvonil tedy na domovníka, a třebaže neměl službu, nahlédl pod závěs, není-li snad někdo v krámě. V tom okamžiku vyrazil z krámu člověk, na půl kroku střelil Krejčíka do břicha a dal se na útěk.

Strážník Bartoš (полицейский Бартош), který v tu dobu podle předpisu patroloval v Jeronýmově ulici (который в это время согласно инструкции патрулировал на улице Иеронимовой)

, slyšel výstřel a rozběhl se tím směrem (слышал выстрел и побежал в том направлении). Na rohu Neklanovy ulice div nevrazil do běžícího člověka (на углу улицы Неклановой он чудом не врезался в бегущего человека); ale dříve než mohl říci „Stůj!“ (но быстрее, чем он успел сказать: «Стой!»), třeskla rána (грянул выстрел) a strážník Bartoš se zhroutil střelen do života (и полицейский Бартош упал с пулевым ранением в живот; hroutit se – обрушиваться, валиться).

Strážník Bartoš, který v tu dobu podle předpisu patroloval v Jeronýmově ulici, slyšel výstřel a rozběhl se tím směrem. Na rohu Neklanovy ulice div nevrazil do běžícího člověka; ale dříve než mohl říci „Stůj!“, třeskla rána a strážník Bartoš se zhroutil střelen do života.

Ulice se probudila ječením policejních píšťalek

(улица оживилась/проснулась воплем/визгом полицейских свистков); poklusem se sbíhaly patroly z celého rajónu (патрули со всего района сбегались рысью; poklus), z komisařství přiběhli tři muži cestou si zapínajíce kabáty (из комиссариата прибежало трое мужчин, на ходу застегивающих пальто/шинели; kabát), za pár minut přihrčela motorka z ředitelství (через несколько минут притарахтел/пригромыхал мотоцикл из управления; hrčet; ředitelství – дирекция, управление; ředitel – директор) a z ní vyskočil policejní důstojník (и из нее выскочил офицер полиции); v tu chvíli už strážník Bartoš byl mrtev (в эту минуту полицейский Бартош уже был мертв) a Krejčík umíral drže se za břicho (а Крейчик умирал, держась за живот).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Чешский язык]

Похожие книги

Теория литературы. Проблемы и результаты
Теория литературы. Проблемы и результаты

Книга представляет собой учебное пособие высшего уровня, предназначенное магистрантам и аспирантам – людям, которые уже имеют базовые знания в теории литературы; автор ставит себе задачу не излагать им бесспорные истины, а показывать сложность науки о литературе и нерешенность многих ее проблем. Изложение носит не догматический, а критический характер: последовательно обозреваются основные проблемы теории литературы и демонстрируются различные подходы к ним, выработанные наукой XX столетия; эти подходы аналитически сопоставляются между собой, но выводы о применимости каждого из них предлагается делать читателю. Достижения науки о литературе систематически сопрягаются с концепциями других, смежных дисциплин: философии, социологии, семиотики, лингвистики. Используется опыт разных национальных школ в теории литературы: русского формализма, американской «новой критики», немецкой рецептивной эстетики, французского и советского структурализма и других. Теоретическое изложение иллюстрируется разборами литературных текстов.

Сергей Николаевич Зенкин

Языкознание, иностранные языки