Четверо Благочестивых. По обе стороны закона

— О себе, — повторил выступающий. — Долг перед государством должен для него быть превыше любых… э-э-э… остальных соображений. Помните, что я сказал на днях Баррингтону, когда мы обсуждали бюджет? Я сказал: «Истинный и благородный джентльмен не позволяет, не может себе позволить игнорировать настойчивое и почти единодушное волеизъявление большинства избирателей. Поступки министра короны в первую очередь должны быть подчинены здравым, обдуманным суждениям большинства избирателей, чьи высшие чувства… — нет — … чутье которых…» Нет, не так… Словом, я очень понятно выразил, в чем должен заключаться долг министра, — сбивчиво подытожил государственный муж.

— А теперь позвольте мне… — начал было Восточный Олдгейт, но тут к нему подошел лакей с подносом в руках, на котором лежал зеленовато-серый конверт. — Кто-то из господ обронил? — поинтересовался депутат и, взяв с подноса конверт, полез в карман за очками. — «Членам палаты общин», — прочитал он и посмотрел поверх пенсне на собравшихся.

— Прошение какой-нибудь компании о регистрации. По-видимому, это их проспект, — предположил тучный депутат от Западного Брондсбери. — Мне такие сотнями приходят. Буквально на днях…

— Слишком тонкое для проспекта, — возразил Восточный Олдгейт, взвешивая письмо в руке.

— Значит, реклама какого-нибудь лекарства, — настаивал упрямый представитель Брондсбери. — Я каждое утро такие получаю. «Берегите силы» и прочая ерунда в таком же духе. На прошлой неделе один тип прислал мне…

— Откройте, — предложил кто-то, и депутат повиновался. Прочитав несколько строк, он побагровел.

— Будь я проклят! — оторопело пробормотал он и прочитал вслух:

«Граждане!

Правительство собирается принять законопроект, отдающий в руки злейшего из современных правительств людей, патриотов, которым суждено стать спасителями своих стран. Мы уведомили министра, отвечающего за внедрение данного законопроекта (название его вам известно), что в случае, если законопроект не будет отозван, мы убьем его.

Мы идем на эту крайнюю меру неохотно, поскольку знаем, что в остальном министр — честный и мужественный человек, и лишь желание избежать исполнения нашего обещания подтолкнуло нас обратиться к членам прародительницы парламентов[12] с просьбой направить все силы на то, чтобы законопроект был отозван.

Будь мы обычными убийцами или грубыми анархистами, нам бы ничего не стоило обрушить безжалостный кулак мщения на членов этого собрания. Чтобы у вас не осталось сомнения, что угрозы наши — не пустой звук, соизвольте заглянуть под стол, стоящий рядом с нишей в этой комнате. Там вы обнаружите машину, мощности которой хватит, чтобы сровнять с землей большую часть этого здания.

(Подписано) Четверо благочестивых».

P.S. Мы не вставили в машину ни детонатора, ни взрывателя, поэтому она безопасна.

Пока зачитывалось послание, лица слушателей бледнели.

Письмо было написано очень убедительным тоном, поэтому все взгляды депутатов невольно устремились в сторону стола у ниши.

Да, там что-то было, нечто черное, квадратное. Законодатели в страхе отпрянули. Какое-то время они стояли, зачарованно глядя на непонятный предмет, а потом беспорядочной толпой ринулись к двери.

— Что это, розыгрыш? — взволнованно спросил премьер-министр срочно вызванного из Скотленд-Ярда эксперта, но тот покачал головой.

— Все точно так, как написано в письме, — строго по-деловому подтвердил он. — Вплоть до отсутствия запалов.

— И это действительно…

— Могло разрушить здание, сэр, — последовал ответ.

Премьер озабоченно прошелся по личному кабинету. Он остановился и посмотрел в окно, выходящее на террасу. Сейчас она была запружена возбужденными политиками, которые оживленно жестикулировали и, видимо, говорили все разом.