Четверо Благочестивых. По обе стороны закона

Шагая по слякотной проселочной дороге, Леон вдруг услышал звук голосов, один густой и низкий, второй высокий и визгливый. Слов различить было нельзя. Он обошел вокруг густых зарослей и увидел разговаривавших: великана Корнелиуса и мистера Джоунса, крысиное лицо которого побледнело от гнева.

— Я до вас, проклятый африканский ворюга, еще доберусь! — истошно вопил он. — Сироту обкрадывать! Ну ничего, вы обо мне еще услышите!

Что ответил Корнелиус, понять было невозможно, потому что, охваченный яростью, он перешел на бурский — один из самых выразительных языков по части брани. Заметив Леона, он направился к нему широкими шагами.

— Вы — детектив, так уберите отсюда этого человека. Он — вор, бывший арестант. Брат взял его на работу только потому, что не нашел никого другого.

Тонкие губы мистера Джоунса искривились в усмешке.

— Тоже мне, работа! Спать в хлеву и питаться тем, что даже в Дартмуре никто бы есть не стал… Хотя, кто его знает, чем они там в Дартмуре питаются, — поспешно добавил он. — Все, что говорит этот человек, — ложь. Это он — вор, это он взял деньги из сейфа старика Руса…

— А вы, ангел во плоти, приходите ко мне и говорите: «Отдай мне десять тысяч, и я сумею убедить Леонору не беспокоиться об остальном»! — прорычал Корнелиус.

Леон понял, что сейчас не время рассказывать о мистере Дрейке. Это можно сделать и позже. Он наспех придумал какой-то повод для своего визита, попрощался и вместе с Джоунсом пошел обратно к дороге.

— Не обращайте внимания на то, что он тут наговорил, мистер. Я имею в виду то, что я якобы обманываю Леонору. Она — хорошая девушка и доверяет мне, это правда! И я хочу сделать все, чтобы помочь ей. Старый Рус ее ни во что не ставил, если бы он не умер, ее жизнь вообще превратилась бы в кошмар.

Леон попытался представить себе, во что превратится жизнь Леоноры Мэлэн, если она свяжется с этим бывшим заключенным, и пришел к выводу, что ее необходимо уберечь от такого партнерства.

— А то, что он говорит, будто я когда-то сидел… — продолжил Джоунс.

— Я могу освежить вам память, — сказал Леон. — Я присутствовал на суде, когда вам выносили приговор.

Леон напомнил ему, за что его судили. Слушая его, Джоунс то краснел, то бледнел.

— А теперь возвращайтесь в Лондон, и я вас предупреждаю: не приближайтесь к мисс Леоноре Мэлэн, если не хотите нажить неприятностей.

Джоунс открыл рот, собираясь что-то сказать, да, видно, передумал. Не произнеся ни слова, он повернулся и шаткой походкой двинулся по дороге.

Леон вернулся, чтобы поведать Корнелиусу Мэлэну о мистере Дрейке вечером.

До его фермы он добрался в девять часов. Тьма стояла кромешная. Шел дождь со снегом, но дом не сулил путнику спасения от непогоды, ибо в темных окнах его не горела даже свеча. Несколько раз он постучал, но никто не ответил. Потом Леон услышал шумное дыхание (кто-то приближался к нему в темноте) и быстро развернулся.

— Мистер Корнелиус Мэлэн? — спросил он. Раздалось глухое ворчание, потом недовольный голос произнес:

— Кто это?

— Старый друг, — спокойно произнес Леон, и хоть Корнелиус не мог в темноте увидеть лица, он узнал голос.

— Что вам нужно? — голос старика тревожно дрогнул.

— Поговорить с вами. Это очень важно, — сказал Леон.

Обойдя Леона, Мэлэн отпер дверь и шагнул в темноту. Леон остался стоять на пороге, пока не увидел желтый огонек спички и не услышал, как негромко звякнула приподнимаемая стеклянная трубка масляной лампы.

Комната была просторной и пустой. Только в камине теплился огонь, и все же было видно, что именно это помещение служило хозяину и гостиной, и спальней, поскольку один ее угол занимала неубранная кровать, а прямо посередине стоял голый длинный стол. За него и сел Леон, не дождавшись приглашения. Мистер Мэлэн замер за дальним концом стола, наблюдая исподлобья за гостем. Бледное осунувшееся лицо старика было напряжено.

— Что вам нужно? — снова спросил он.

— Дело касается Джона Дрейка, — не торопясь произнес Леон. — Это мой давний враг. Мы преследовали друг друга на трех континентах и сегодня, впервые за десять лет наконец встретились.

Корнелиус опешил.

— А я-то тут при чем? — удивленно спросил он.

Леон пожал плечами.

— Сегодня я убил его.

Старик ошалело захлопал глазами.

— Убили? — не веря своим ушам, переспросил он.

Леон кивнул.

— Проткнул его длинным ножом, — протянул он, смакуя слова. — Вы, возможно, слышали о троих благочестивых, они порой такое делают. Тело я спрятал на вашей ферме. Но впервые в жизни чувствую, что поступил несправедливо, поэтому я намерен сдаться полиции.

Корнелиус не сводил с Леона бессмысленных глаз.

— На моей ферме? — повторил он. — Где вы его спрятали?

На спокойном лице Леона не дрогнул ни один мускул.

— Сбросил в колодец.

— Ложь! — взревел вдруг великан. — Вы не могли открыть крышку люка!

Леон лишь безразлично пожал плечами.

— Если хотите, можете рассказать это полиции. Ну а я скажу им, что сбросил его туда. На дне я обнаружил запертую дверь, которую сумел открыть отмычкой, и за этой дверью теперь покоится моя несчастная жертва.