Четвертая экспедиция (сборник)

Через полчаса их интернациональная тройка закончила погрузку своей машины. После этого они перешли в тесную кабину лунохода, плотно закрыли герметичный люк, и под управлением Линя машина плавно тронулась. Минуя здание лунопорта, они отправились в неблизкий путь на свою точку. Первоначально машина шла достаточно плавно по относительно ровным каменным покровам, состоящим преимущественно из черного риголита и лунной пыли. И можно было развить довольно приличную скорость – до 30 километров в час. Но очень скоро стали попадаться острые крупные каменные образования, которые даже на таком вездеходе с восемью автономными колесами приходилось преодолевать с предельной осторожностью. Скорость резко упала. Они перешли на ночную сторону, и только бледный свет земного диска позволял угадывать очертания окрестных остроконечных каменных холмов. Свет прожекторов освещал сложную трассу впереди, которую Линь, постоянно бурча что-то себе под нос, преодолевал со сложными объездными маневрами.

Павел взглянул на приборную доску. Температурный датчик, показывавший совсем недавно плюс девяносто градусов на утреннем солнце в районе лунопорта, теперь, на ночной стороне, приближался к отметке «-80». И дальше температура поверхности будет только понижаться. Он тут же невольно поежился, представив этот безжизненный холод за бортом.

Меж тем, за два часа они едва ли преодолели половину пути. Бедный Линь явно устал от напряжения.

– Линь, давай попробую тебя сменить, – предложил Павел.

– Нет, здесь дорога четвертой категории сложности, у Вас допуска нет.

–Я потихоньку, а то ты, я вижу, сильно устал.

– Я в порядке, – невозмутимо ответил Линь.

– А далеко еще до равнины Спокойствия? – поинтересовался Павел.

– С полчаса будет.

– Там дашь штурвал, а то я совсем практику потеряю?

– Там, другое дело, даже можно будет и на автопилоте.

– Но я порулю сам, – не унимался Павел, словно ребенок.

– Да пожалуйста.

Пол в это время, сидя в кресле в очках и наушниках, постоянно размахивал руками, то, хохоча, то, вскрикивая и чуть ли не матерясь. Он нашел на борту видеодиск с последним голливудским боевиком и, вооружившись индивидуальной аппаратурой, с интересом просматривал его. Современная аппаратура позволяла достичь полного пространственного эффекта, и зритель находился как бы внутри действия. Все герои бегали, прыгали, стреляли или занимались сексом, словно в присутствии зрителя. Неисправимый американец Пол, несмотря на то, что был супер-интеллектуалом, не мог избавиться от типичного американского пристрастия к боевикам.

...Наконец луноход вышел на равнину Спокойствия, и Павел нетерпеливо взял штурвал у Линя. Тряска прекратилась, и машина мягко покатилась по ровной поверхности, покрытой слоем лунной пыли в несколько сантиметров. Через полчаса этой однообразной езды, не требовавшей особых маневров, интерес к управлению луноходом у Павла пропал. Он взглянул на отдыхающего Линя, думая, что тот задремал, но китаец бодрствовал, слегка откинувшись в кресле.

– Поставьте на автопилот, коли надоело, – произнес Линь. – Сейчас нет необходимости в ручном управлении. Целый час можно спокойно ехать на автомате. А потом последний получасовой участок можно будет и порулить, если хочется поддержать форму. Там как раз начнется часть маршрута второй категории сложности, соответствующая вашему сертификату.

– Хорошо, спасибо, Линь, я так и сделаю, – согласился Павел и перевел рычаг в положение «автопилот».

На экране монитора в правом верхнем углу светилась зеленым пятном конечная точка их маршрута. А в центре экрана медленно перемещалась мигающая оранжевая точка, соответствующая текущему местоположению лунохода. Расстояние между этими точками очень медленно сокращалось.

А пока луноход шел на автопилоте, Павел через верхний иллюминатор смотрел на необычайно яркие звезды. Здесь при отсутствии атмосферы они казались намного ближе. И снова, как в детстве, он, глядя на них, думал о том, что у многих звезд есть свои планеты. И на каких-то из них есть жизнь. И кто-то там далеко за десятки и сотни световых лет от Земли так же, как и он, смотрит на свое звездное небо и нечаянно выхватывает взглядом оттуда небольшую звезду, которая и является нашим солнцем. И думает о том же, о чем сейчас думает Павел – о разумных существах других миров. Павлу иногда казалось, что он каким-то десятым чувством ощущает этот взгляд своего собрата из другого уголка вселенной – из бесконечности времени и пространства, хотя, по сути, это было невозможно. Ведь свет звезд, который он сейчас видит, ушел от своего источника много лет назад, да и понятие одновременности согласно теории Эйнштейна было относительным. Впрочем, несмотря на эти абстракции, Павел твердо знал, что это разумное «нечто» существовало.

Именно эта звездная романтика, оставшаяся в нем еще со школьных времен, когда он зачитывался романами писателей-фантастов – Ивана Ефремова и Айзека Азимова, наверное, и привела его в селенофизику после многих лет работы обычным земным геофизиком.

* * *