Четвертая экспедиция (сборник)

Владимир, не торопясь, добрался до берега, расстелил коврик на гальке, присел и глубоко вздохнул. Его взгляд опять устремился в голубую бесконечную даль. Владимир попытался погрузиться в то же блаженное творческое состояние, в котором пребывал с утра после восхода. Он хотел снова услышать свою музыку, хорошую музыку, которую подсказал ему старый Байкал. Усталость после напряженной поездки на живописный Зун-дук еще чувствовалась в теле. Владимир прилег на берегу, запрокинул руки за голову и стал непроизвольно наблюдать за облаками, а мысли по-прежнему были где-то далеко. Солнышко пригревало, и под легкий плеск волн он незаметно задремал. Во сне были какие-то абстрактные видения: седовласый старец и молодая девушка. У старца один глаз был закрыт черной повязкой, а второй отличался странной изогнутой формой. Звучали райские неуловимые мелодии, через которые пробивалась очень знакомая и красивая музыка. Неужели это его собственная музыка? Надо ее не забыть и записать хотя бы главные темы. Где же нотная бумага и карандаш? И при чем здесь этот одноглазый старец с девушкой? Боже мой, его глаз имеет форму Байкала. А девушка – это, наверное, Ангара. Это в таком видении предстала мне легенда, рассказанная Игорем в Листвянке. А это что за странный запах и чье-то дыхание? И кто касается его щеки? Это никак не поцелуй. Владимир открыл глаза и от неожиданности испугался: это пес Малыш толкал его своим холодным носом.

– Малыш, это ты? Что тебе надо? – спросил Владимир, еще плохо понимая спросонья, где он и что происходит.

Малыш молча смотрел на него и вилял хвостом. Уже вечерело, и солнце зашло за ближайшую сопку, но дальняя часть берега была еще освещена.

– Хорошо, Малыш, что разбудил, уже пора идти на ужин.

Владимир поднялся, зачерпнул ладонью чистой байкальской воды и освежил лицо. Затем свернул коврик и в сопровождении пса направился к базе, до которой отсюда было минут десять ходьбы вверх по склону. Он силился вспомнить все те вариации, удачные элементы и аккорды, которые ему слышались во сне. Но их уже набралось так много, что в голове все это не удерживалось. Пора было нормально работать вместе с инструментом, а не только с карандашом и нотной тетрадью. «Как бы чудесно здесь ни было, надо уезжать и уже писать профессионально, – подумал он. – Байкал уже дал мне слишком много подсказок, и мне надо все привести в систему». С этим намерением Владимир возвращался на базу и уже перед калиткой заметил Ирину под руку с Алексеем.

* * *

После обеда Ирина действительно не выдержала столь большой дозы свежего воздуха и активной нагрузки и решила по настоящему воспользоваться «тихим часом». Она очень быстро задремала у себя в номере и проспала не меньше двух часов. Проснувшись, она еще томно лежала в постели, размышляя над всем случившимся за эти дни. После первых двух «бурных» ночей, проведенных с Владимиром сразу по приезде, на третий день она почувствовала резкие перемены в его настроении. Он вновь стал сторониться ее, как бывало и раньше, почти после каждого случая сексуальной близости. Впрочем, к этому его совестливому самобичеванию она уже привыкла, хотя это ее и раздражало. Как можно думать о другой женщине, пусть даже и своей жене, когда рядом она, Ирина, вся яркая и интеллектуальная, и принадлежит тебе. Это сильно задевало ее самолюбие, поскольку она ставила себя значительно выше примитивной, по ее мнению, провинциалки и простушки Елены – жены Владимира. Но в эту поездку, наоборот, она была удивлена неожиданной приятной перемене в нем, когда они прибыли в тот чудесный отель «Легенда Байкала» у истоков Ангары. Владимир действительно, очень нежно обращался с ней и был благодарен за эту поездку, воодушевившую его на новые творческие искания. А сейчас, по всему было видно, что он опять сторонится ее, ссылаясь на всевозможные причины.

И Ирина решила применить уже не раз испытанную тактику – вызвать в нем ревность. С Владимиром эта мера почти всегда оказывалась действенной. Ведь тогда в первый день в Иркутске, когда среди организаторов конкурса она удостаивалась повышенного внимания мужчин, у Владимира проснулось чувство собственника, и он воспылал к ней, если не любовью, то страстным желанием. Надо сделать это и сейчас, а то он мается, бедняга, среди своих творческих исканий и семейных переживаний.

В качестве объекта своего повышенного внимания и флирта Ирине было проще всего выбрать Алексея. «Надо почаще демонстративно держаться поближе к нему на глазах у Владимира, и он долго не выдержит», – решила она. Собственно, уже в утренней поездке на квадроциклах на Зундук Ирина работала по этой программе, крепко обнимая торс Алексея, сидя позади него. И Владимир, следовавший сзади на своем квадроцикле, должен был заметить это, но виду не подал. «Ничего, – решила Ирина, – у нас еще есть вечер впереди». Тем не менее, надо было вставать, привести себя в порядок, да еще прогуляться перед ужином, желательно с Владимиром, а если не получится, то демонстративно с Алексеем.