Четвертая экспедиция (сборник)

Владимир вернулся на базу насквозь промокший. Он быстро разделся, принял горячий душ в своем номере и переоделся в сухую одежду. Можно было сходить в сауну, но все мысли были сейчас об Ирине и Алексее. Сейчас ему как никогда хотелось вместе с ними посидеть за столиком в баре, выпить чего-нибудь покрепче, поболтать непринужденно, а то и в сауну сходить. Он надеялся, что они, попав в непогоду, досрочно вернутся на базу. А может они уже здесь? Преодолев себя, он вышел в коридор и постучал в номер Ирины. В душе он очень надеялся услышать в ответ ее приятный голос за дверью: «Да-да, минутку, я сейчас». Но за дверью была полная тишина. А в коридоре между двумя дальними номерами бегала кричащая и визжащая малышня, «загнанная в корпус» непогодой. Редкие окрики родителей из номера их почти не останавливали. За окном по-прежнему лупил дождь.

Владимир спустился на первый этаж, где на месте дежурного застал пожилого мужчину в очках, просматривавшего газету. Здесь же в вестибюле сражались в настольный теннис двое подростков, а по телевизору шел какой-то юмористический концерт.

– Извините, – обратился Владимир к дежурному, – Вы не знаете, вернулись ли из маршрута двое моих коллег на квадроцикле?

– Да нет, рано еще, да и погода вон какая, опоздают они, – ответил мужчина, взглянув на Владимира поверх очков.

– Да и я про то же, – сказал Владимир, – в такую погоду они давно должны были вернуться, а не ехать до конца. Может им помощь пора высылать?

– Да ты не бойся, – ответил дежурный «пенсионер», – Алексей из всех ребят самый опытный водитель на этих «пауках». Он справится.

Однако Владимира это не успокоило. Чувство тревоги не покидало его, но он не понимал, что может сделать сейчас для них, и потому не находил себе места. В этой ситуации он почему-то почувствовал чувство вины перед Ириной за многие несправедливые упреки в ее адрес и даже за то, что грубо разговаривал с ней утром, когда она предложила ему поехать с ними, и при этом ее голос звучал немного виновато. Это же она, эта хрупкая и красивая женщина, снова оживила его затухающий было музыкальный дар и показала его людям. И только благодаря ей он снова мог общаться с сотнями и тысячами людей через музыку. Ирина поверила в него, когда он сам уже переставал в себя верить. Владимир представил, как наяву, ее веселые глаза и улыбающееся открытое лицо и мысленно произнес: «Ирочка, прости меня, дурака. Скорей возвращайся, и мы все уладим, я обещаю». И тут он почти физически ощутил, что Ирина в это мгновение тоже думает о нем, причем ее мысль была какой-то острой и пронзительной. Она что-то хотела от него, причем сейчас и немедленно. Но он не мог понять что именно, потому что в их мысленное общение совсем неожиданно вмешался кто-то третий, огромный, мощный и напористый, оттесняя образ Ирины все дальше и дальше, пока не затмил собой все его сознание. Владимир узнал его... Это был седой Байкал.

* * *

Квадроцикл под управлением Алексея вышел на один из последних крутых спусков с Хильбурского перевала. Алексей был напряжен до предела, потому что дорога, в колеях которой текли быстрые потоки воды с глиной, песком и камнями, представляла из себя сплошное месиво. Справа она плотно прижималась к склону горы, а слева был крутой обрыв к байкальскому берегу. В конце этого почти стометрового спуска был довольно резкий поворот направо, а за ним уже совсем безопасный пологий спуск. Алексей полностью сбросил газ, но машина все равно на таком длинном отрезке стала разгоняться. Алексей пробовал притормаживать совсем чуть-чуть, но получалось только хуже: колеса блокировались и скользили по воде с глиной еще быстрее. Он отпустил тормоз, чтобы колеса пришли в сцепление с этой так называемой дорогой, или с тем, что от нее осталось, но это не совсем получилось, поскольку разгон был уже приличным. Поворот был уже рядом, и надо было в него вписаться, во что бы то ни стало. И туг Алексей увидел, что быстрые потоки дождевой воды размыли одну колею на этом повороте, и вода шла дальше прямиком с обрыва. Он понял, что на такой скорости направо никак не вывернуть, и затормозить тоже невозможно.

– Прыгай, – закричал Алексей Ирине в последний момент, что есть силы.

Но у Ирины руки словно окаменели, и она, вцепившись в Алексея, еще сильнее сжала пальцы. Машина легко соскользнула с дороги и полетела вниз с крутого обрыва. «Володя, милый, помоги!!!», – пронеслось у Ирины в голове, и в следующий момент холодные воды Байкала сомкнулись над ними. Еще через несколько мгновений наступило ничто.

* * *

Владимир сразу понял, что Ирины больше нет. Было поздно куда-то бежать и кого-то звать на помощь. Ему было все абсолютно ясно и так. Бесполезные теперь поисковые и спасательные службы, а за ними и всякие «расследователи» появятся сами собой своим чередом и без его участия. Владимир для этого был абсолютно не нужен. У него перед глазами все еще была красивая и улыбающаяся Ирина. И он хорошо помнил тот крик о помощи, обращенный к нему, который она мысленно послала ему в последнюю минуту своей жизни.