Четвертый брак черной вдовы

— А что, собственно, произошло? — Катарина изобразила самый невинный вид. — Об этом столько сплетничали, но я уверена, что не знаю и четверти правды

Трончиталь почесал за ухом:

— Да и я толком ничего не знаю, хотя был тогда в замке. Поругались они, заперлись в спальне, а потом донна Чечилия в крик. Ее отец велел сломать двери, заходим — а там хозяин, а донья лежит с проломленной головой.

— Он проломил? — спросила Катарина, у которой от такого незамысловатого рассказа похолодело сердце.

— А кто еще? — удивился бывший оруженосец. — Хозяин всегда был крут, и рука у него тяжелая.

— Он сказал — за что?

— Нет, он молчал, донья. Хотя граф на него с кулаками набросился, требовал ответа — а он даже не защищался. И все время молчал.

Катарина погрузилась в невеселые размышления, и Трончиталь засеменил в сторону лестницы, спеша удалиться. Он и в самом деле слишком разболтался, и не был уверен — похвалит ли его за это хозяин, если узнает.

— Дон Трончиталь, — окликнула его Катарина, когда он уже поднялся до середины лестницы. — А кому продали Офико?

— Тому дону, что выходил от вас, — последовал ответ. — Такой холеный, весь из себя. Забыл, как зовут.

— Дону Тадео?!

— Вот-вот, — подтвердил Трончиталь. — Он прямо заплакал, когда увидел Мордоворота. Хоть и похож на девицу, а сразу ясно, что толк в лошадях знает. Спокойной ночи, донья.

— Спокойной ночи, — пробормотала Катарина.

24. Страсти и подвязка

После ночного приключения с серенадой Катарина проснулась поздно — чуть ли не к обеду. На столе стояли поджаристые гренки и кувшин с апельсиновым соком, оставленные заботливой рукой Лусии.

Одевшись и позавтракав, Катарина вышла в коридор и остановилась у спальни Хоэля, прислушиваясь. В комнате было тихо, и донна осторожно приоткрыла дверь. Постель была пуста, и только подушка хранила глубокий отпечаток головы, а одеяло комком валялось в изножье кровати.

Лусия сидела в гостиной, плетя тесьму, и сдержанно поздоровалась с Катариной, когда та спустилась.

— Где дон Хоэль? — спросила Катарина, забирая с подоконника позабытую книгу.

— Куда-то умчался с утра пораньше, — ответила Лусия таким голосом, что Катарина не стала больше с ней заговаривать, опасаясь новых упреков по поводу чрезмерного интереса к персоне Хоэля. Но Лусия не смогла долго молчать: — Вы славно повеселились ночью, — сказала она, орудуя челноком для фриволите с таким жаром, что было удивительно, как тесьма не воспламенилась. — Вся улица обсуждает, как твой муж орал под окнами, переполошив половину города!

— Не преувеличивай, — ответила Катарина, делая вид, что увлечена чтением.

— Дону Гонсало пришлось отходить его палкой, чтобы замолчал!

— Это он так сказал? — усмехнулась Катарина, вспоминая, как благородный дон улепетывал от ее мужа. — Вот врунишка.

— Врунишка?!

— Главное, чтобы Хоэль не услышал эту удивительную версию.

— Удивительную?!

— Хватит об этом, — миролюбиво предложила Катарина. — Ты не напишешь письмо дону Тадео?

Лусия тут же оставила рукоделие.

— Что написать? — спросила она настороженно.

— Попроси его о встрече. Скажем, завтра в девять утра.

— Зачем?

— Ах, какая ты любопытная! — засмеялась Катарина.

Компаньонка обиженно поджала губы, но расспрашивать больше не стала. Письмо было написано и отправлено, и спустя часа два пришел ответ с заверениями, что дон де Лара прибудет в назначенное время.

Все это было хорошо, но Хоэль пропал, а вместе с ним и Трончиталь. Они не появились к обеду, да и полдник прошел без них. К вечеру Катарина все чаще выглядывала в окно, а на вопросы Лусии отвечала невпопад.

Наконец, уже в сумерках, калитка открылась и долговязая фигура мужа показалась среди розовых кустов, а следом семенил Трончиталь. Встрепенувшаяся было Катарина тут же раскрыла книгу и углубилась в чтение, хотя на самом деле не могла прочитать ни строчки — буквы так и прыгали перед глазами.

Хоэль заглянул в гостиную, высунув голову из-за косяка, и скрылся опять. Катарина прислушивалась к шепоту в коридоре, сгорая от нетерпения узнать, где ее муж пропадал целый день.

Шепот прекратился, и Хоэль вошел в гостиную, церемонно одергивая куртку, и сказал, кашлянув в кулак:

— Можно на пару слов, донья? — спросил он это у Катарины, но Лусия все прекрасно поняла.

Вздернув носик, она собрала рукоделие и вышла, простучав каблуками.

Катарина отложила книгу и села, чинно сложив руки на коленях. Ресницы ее дрожали.

— Тут такое дело, — начал Хоэль, — бы хотел пригласить вас кое-куда

Катарина посмотрела на него, и ее взгляд не прибавил Хоэлю красноречия.

— Вобщем, принарядились бы вы, — сказал он, старательно подбирая слова. — Коляска уже ждет, вашего кучера не надо, нас отвезет Трончиталь.

— Принарядиться? А куда мы отправляемся?

— Это будет подарок, — Хоэль так и расплылся в улыбке, и именно это насторожило Катарину.

Она встала и прошлась туда-сюда, переплетя пальцы.

— Что-то не так? — спросил ее муж, сразу помрачнев.