Четвертый Кеннеди

Элен Дюпрей понимала, что теперь самая большая для нее угроза — уверовать в собственную непогрешимость. Она точно знала, что в таком сложном мире человечество решит свои проблемы не стремительными прорывами, но медленным, поступательным движением, требующим выдержки и терпения. Она знала, что сделает все от нее зависящее, и пыталась изгнать из сердца ненависть к врагам.

В этот момент Оракул открыл глаза и улыбнулся. Сжал ее руку и заговорил, очень тихо. Ей пришлось нагнуться к морщинистому рту.

— Не волнуйся. Ты будешь великим президентом.

Элен Дюпрей едва не расплакалась, как плачет ребенок, которого похвалили в тот самый момент, когда ему казалось, что у него ничего не получается. Оглядела Розовый сад, собравшихся в нем самых могущественных мужчин и женщин Америки. Она могла рассчитывать на помощь большинства из них. Она понимала, что некоторых ей придется остерегаться, но главный ее враг таился в ней самой.

Вновь она подумала о Френсисе Кеннеди. Сейчас он лежал рядом со своими знаменитыми дядьями, и его любили и почитали так же, как их. Как его дочь. Что ж, решила Элен Дюпрей, я попытаюсь вобрать в себя все лучшее, чем обладал Френсис, попытаюсь сделать для Америки все хорошее, что собирался сделать он. И, держа Оракула за руку, задалась вопросом, отчего со злом всегда все просто и ясно, а вот самые благие намерения так легко могут привести в ад.