Четвертый путь к сознанию

Мы беседовали с дервишем довольно долго, но я испытывал потребность в более длительном общении с ним. Я заговорил с князем Любовецким о наших дальнейших планах. Оказалось, что наши желания совпадают, и, поблагодарив дервиша, мы сообщили ему, что останемся здесь еще на один-два дня, и попросили разрешения еще раз встретиться с ним и продолжить беседу. Он согласился и даже предложил нам, если мы пожелаем, прийти к нему вечером после ужина.

Мы пробыли здесь не два дня, как планировали, а целую неделю, приходя к дервишу каждый вечер, и, увлеченные беседой, часто засиживались за полночь. Сары-оглы и я переводили нашим товарищам все, что говорил дервиш. Навестив этого мудреца в день отъезда, мы поблагодарили его и попрощались. И вдруг Еким-бей, обратившись к нему, сказал в необычайном для него смиренном тоне на персидском языке: «Отец! Проведя несколько дней в вашем обществе, я всем своим существом постиг, что…»

Прервав себя на этом слове, он вполголоса попросил меня и Сары-оглы дать ему возможность выговориться и поправлять только в том случае, если выражения, которые он употребит, будут иметь на местном диалекте иное значение и исказят смысл того, что он хотел сказать. Затем он продолжил: «…что вы – тот самый человек, которого я искал всю жизнь, человек, которому я могу безоговорочно доверить руководство своим внутренним миром. Мне необходима помощь в том, чтобы избавиться от внутренних противоречий, которые лишают меня душевного покоя. К сожалению, по не зависящим от меня обстоятельствам я не смогу навсегда остаться здесь и жить рядом с вами, чтобы, приходя сюда, наслаждаться беседой с мудрым человеком. Это, несомненно, помогло бы мне избавиться от мучительной внутренней борьбы и подготовило бы меня к изменению образа жизни, основанного на новых принципах.

Вот почему я прошу вас, если это возможно, дать мне краткие указания, касающиеся основных принципов жизни для человека моего возраста».

Почтенный персидский дервиш отнесся с полным сочувствием к этой необычной просьбе и отвечал очень подробно, делясь с нами всем, что он знал.

Я считаю преждевременным сообщать вам в этой главе то, что услышал от этого достойного человека, так как это может помешать правильному восприятию дальнейшего повествования. Поэтому я решил поместить изложение краткого содержания его речи в соответствующую главу моей третьей книги, озаглавленной «Тело человека, его потребности и возможности».

Ранним утром следующего дня мы продолжили нашу экспедицию. Вместо того чтобы двигаться, как было запланировано, в направлении Персидского залива, мы отправились в Багдад, так как двое наших товарищей – Карпенко и князь Нидзерадзе – страдали от лихорадки и их состояние постоянно ухудшалось.

Прибыв в Багдад и проведя здесь около месяца, чтобы отдохнуть и набраться сил, мы затем, разбившись на небольшие группы, разъехались в разных направлениях. Князь Любовецкий, Елов и Еким-бей отправились в Константинополь, Карпенко, Нидзерадзе и Погосян решили следовать вверх по течению Евфрата до его истока, затем перейти горную цепь и пересечь российскую границу. А мы с доктором Сары-оглы и еще несколькими спутниками договорились вернуться обратно и идти в направлении Хорасана, а там решить, куда отправиться дальше.

Рассказывая о моем друге докторе Еким-бее, я не могу не упомянуть о его страстном увлечении гипнозом и всем, что связано с этим феноменом. Особенно его интересовало то, что принято называть «энергия мысли человека». Изучению этого феномена посвящена отдельная область современной науки о гипнозе.

И следует признать, что он достиг в этой области беспрецедентных практических результатов. Знакомые считали его настоящим магом из-за, главным образом, экспериментов, которые он проводил на людях с целью выявить все аспекты многообразных проявлений силы и энергии человеческой мысли.

Успешные эксперименты, где в качестве подопытных выступали друзья и знакомые, помимо всего прочего привели к тому, что одни из них стали бояться его, в то время как другие, напротив, начали вести себя с ним с подчеркнутым уважением и почтительностью.

Я думаю, главная причина такого отношения окружающих заключалась в том, что он обладал глубокими знаниями и сумел развить в себе необычайные способности. Просто он знал об одном интересном свойстве организма, которое в определенной степени связано с восприимчивостью человеческой природы.