Четвертый Рим

— Стой, мальчикы, застрелю! — истошно закричал ближайший к ним боевик, а затем вся гвардия дружно погрузилась в машину, рассудив, что до метро бежать не менее двухсот метров. Однако впереди такси маячил, не давая завернуть, тот же самый обгорелый автобус, который привез ребят на Каширку. Понукаемый пассажирами, таксист попытался преодолеть высокий поребрик и забуксовал. Пока пассажиры вылезали, пока подталкивали машину на тротуар и снова садились в нее, братья уже были у входа в метро. Рычащее такси буквально спрыгнуло с поребрика и, виражируя, подъехало к выходу из метро секунд на тридцать позднее. За это время ребята успели добежать до середины эскалатора, и если бы на ступеньках его, как когда-то, толпился народ, чувствовали бы себя в безопасности. Но эскалатор был пуст. И только преследователи перемахнули через разбитые штакетники, как, не теряя времени, начали стрелять вниз, видимо, желая получить братьев хоть мертвыми. Однако те уже были почти внизу и, преследуемые громом выстрелов, влетели на перрон. Тотчас под прикрытием колонн они побежали к переходу, не обращая внимания на редкие тени "залетных", которые одни только и остались хозяевами городских подземелий, не считая немногочисленных электричек. Существование метро объяснялось исключительно неукоснительным соблюдением закона: с пассажирами можно делать все, что хочешь, но машинистов и обслуживающий персонал не трогать под страхом скорой и неминуемой смерти. Поэтому еще случались одинокие поезда на мрачных станциях, и при некотором везении и терпении можно было их использовать для передвижения.

Теперь выстрелы и крики, несущиеся с эскалатора, только помогали братьям, потому что "залетные" шума не переносили, справедливо полагая, что там, где шум, там и смерть рядом ходит, и старались отойти. Одним духом добежали они до перехода, чтобы, раз уж не задалась поездка, скользнуть под Каширским шоссе, совсем оторваться от преследователей, вырваться наверх и там уж вернуться в дом Лининых покровителей, но, достигнув лестницы, они вдруг увидели, что часть эскалатора перегорожена мелкой сеткой и пройти через нее никак нельзя. Чуть ли не сунувшись в сетку головой, так велик был страх и желание бежать дальше, братья поняли, что она поставлена не напрасно. Вместо перехода была перед ними громадная дыра с битым камнем внизу.

Подгоняемые ужасом, они помчались дальше в самый конец перрона и, услышав уже недалеко возгласы и пальбу, рискнули спрыгнуть вниз на рельсы. По рельсам они забежали в темноту, думая, что дальше за ними не погонятся, и встали разом, крепко взявшись за руки и шумно дыша.

В самом деле, долгое время никто не появлялся на рельсах, даже крики затихли, можно было подумать, что погоня прекратилась. На самом деле кавказцы тщательно прочесали весь перрон, выискивая братьев за каждой колонной или кучей мусора, коих в метрополитене было великое множество. Потихоньку приближаясь к краям перрона, они прекратили бессмысленную стрельбу и выкрики, пока не соединились у стены. Тогда им, видимо, стало ясно, что единственное место, куда могли удрать беглецы, это железнодорожное полотно.

И уже чуть успокоенные и поверившие в исчезновение врагов, братья вдруг увидели, как вдали, в освещенной части перрона, так же медленно и аккуратно, как и они, спустился сначала один человек, потом за ним еще и еще. Ребята, которые к этому времени отдышались и остыли, вновь бросились бежать, но в полной темноте это оказалось очень трудно. Узенькая дорожка, идущая вдоль рельс, хоть и была прямой, однако вовсе не гладкой. Она изобиловала невидимыми в темноте пустыми бутылками, обломками пластмассы и железа, какими-то деревяшками и тряпьем, о которое спотыкались братья в своем спешном беге. Далеко позади них преследователи зажгли фонари и, чертыхаясь и смеясь, продолжали погоню. Луций подумал, что теперь с фонарями кавказцы очень быстро их догонят, поскольку не может человек бежать в темноте так же быстро, как по освещенной дороге. К тому же, даже если бы они и запаслись фонарем, вряд ли смогли использовать его без риска себя обнаружить. А так у них все-таки был шанс, что, не видя их или наскуча погоней, преследователи повернут назад. Однако надеждам его не суждено было сбыться. Далеко позади раздался все сметающий утробный вой приближающегося поезда и появились первые светлые блики от электрических огней. Потом раздался лязг и скрежет — это состав тормозил у перрона. Тотчас далекие искры фонарей погасли и надежда поселилась в сердцах братьев, однако ненадолго.