Четвертый Рим

— Что со мной случилось? — спросил он.

— Каждый человек, когда-либо живший на земле, имеет в атмосфере свою проекцию — астральное тело, — начал отвечать издалека отец Климент. — Оно полностью воспроизводит материальный прообраз и сопровождает его в земной жизни в человеческом теле. Об этом знало уже большинство древних народов.

— Кроме материального, видимого, уничтожаемого тела, — согласно кивнул бурят, — человек еще обладает внутренним тонким телом. Оно образуется мысленной субстанцией и содержит все психические процессы грубого тела. Его приводят в движение впечатления разума, оставшиеся от прежних рождений и передающиеся новой сущности по наследству. Эти впечатления могут в продолжение многих существований оставаться непознанными, скрытыми, но они несут в себе угрозу пороков и добродетельных дел, и поэтому должны быть уничтожены для успокоения духа. После уничтожения неведения соединение тела с духом прекращается, наступает состояние избавления — нирваны. Его первой стадии может достигнуть каждый путешествующий по жизни, высшей стадии избавления — паранирваны достигает лишь покинувший этот мир.

— Как бы мы ни именовали внутреннее невидимое тело, оно не различимо обычным взором и может быть вызвано лишь концентрацией психической энергии, — перехватил инициативу отец Климент. — Издавна это осуществлялось путем медитации. Астральные тела не исчезают после кончины материального прообраза и могут быть вызваны, но вернуться к бытию не могут. Вечна и душа. Она и есть тот сгусток информации о человеческой жизни, который может быть прочитан на скрижалях истории. Когда имеются сведения о конкретном индивидууме, информация о нем может быть затребована, и тогда появляется душа, сопровождаемая астральным телом. Если информация отсутствует, душу вызвать нельзя, поскольку невозможно создать направленный энергетический импульс. Когда душа покинула тебя, я проследил движение твоего астрального тела и вернул в видимую оболочку, сохранив тебе жизнь в одном из миров.

— А я смогу медитировать? — спросил Луций, приятно обрадованный тем, что о нем уже имеется запись в Книге Жизней.

— Это самое простое из того, чем тебе надо овладеть. Ты должен стать проводником Предвечного на нашем земном плане.

— Он действительно существует? — посерьезнел юноша.

— Я говорил с ним устами мальчика, — после долгого молчания ответил священник, — но я не уверен, что даже Верховная субстанция, создавшая наш мир, знает себя. "Живое ли это существо или транслятор, исполняющий указания иных миров?" — на этот вопрос у меня так и нет ответа.

— Поставленная тобой задача под силу лишь Будде, — указал бурят отцу Клименту.

— Тогда ему придется стать Буддой, — просто ответил священник.

— Только монах, завершивший путь святости, свободный от всех грехов, страха и тоски, наслаждающийся непоколебимым равнодушием, достигает высшего состояния, — закончил поучение бурят.

— Вот этого не надо, — промолвил Луций, вспоминая свой полет к Лине.

— ...Пока, — проговорил за юношу священник. И Эскулап выполз попрощаться с юношей. — Всякое следование традиции ведет к примирению, лени, покорности, окостенению. Забудь все, что видел и слышал, и тогда уничтожатся все формы страха и высвободится энергия, которая совершит переворот в твоей душе. Путь истины в сознании. Когда ум осознает несвободу самовыражения, зарождается индивидуальность. Ум, наполненный движением познавания самого себя, свободен от времени, а значит, индивидуален. Из нового внутреннего состояния загадочно и неожиданно рождается свобода. Свободный всегда прав, ибо он сам в себе определяет критерий истины, — прошептал уж и потерся мордочкой о щеку взявшего его на руки юноши.

— Я никогда не забуду тебя, — ответил Луций.

— И напрасно! Эскулап выскользнул из рук юноши и уполз под землю.

Книга первая. ПИР

1. гипноз

Братья медленно шли по длинному стеклянному переходу между двумя зданиями на высоте десятого этажа. До сих пор Луций не мог толком сообразить, как им удалось скрыться. Их настигли у метро "Каширское", когда они выходили из автобуса, наконец решившись направиться в лицей. Не успели они сделать несколько шагов, как с визгом подкатило такси, вплотную подобравшись к тротуару, и из него посыпались, словно черный перец из банки, горбоносые люди. Луций понял, что это за ними. Кавказцы только еще оглядывались и жестикулировали, показывая на них, а юноша уже, подхватив за руку брата, мчался к черной пасти метро.