Четвертый Рим

Однако на повороте мальчик вынужден был сбавить скорость и случайно оглянулся. Он увидел, и это ему показалось продолжением утреннего сна, что за ним, опустив большую голову, бежит пятнистый зверь, медленно перебирая лапами и держа на отлете длинный прямой хвост. Если бы Василий мог притереть глаза, он бы сделал это, но ему было никак не оторвать руки от руля. Сначала он сбавил скорость почти до нуля, но зверь, уже подбегая, вдруг встал на задние лапы и рыкнул. Жаркое дыхание опалило Васин затылок, он поддал газу и помчался по коридору, не замечая, что леопард, увидев ускорение мальчика, не стал его преследовать, а, презрительно фыркнув, вернулся на кухню, где вповалку лежали задранные повара и сбитые с крюков мясные туши. Не ведая, что преследование прекратилось и он в коридоре один, Василий в панике все увеличивал скорость. Ему казалось, что звериные лапы уже ложатся ему на спину, а зловонное дыхание все также опаляет затылок.

"Хонда" легко поддавалась его усилиям и, ревя громче тигра, мчала его с огромной скоростью навстречу крутому повороту. Поворачивать на скорости Василия никто не учил. Когда он увидел, что перед ним стена, то изо всех сил нажал на тормоз. Мотоцикл опрокинулся, и неопытный наездник со всей скорости полетел через руль в открытое окно. Он широко раскинул руки, словно пытаясь задержаться, и так парящей птицей вылетел навстречу солнечному дню.

9. ТУННЕЛЬ

Никто, кроме вора Егора, не смог понять, как банда очутилась вовсе вдалеке от здания МИДа, на тихой улочке, которая вывела их на площадь, всю усеянную тлеющими головешками и золой.

— Однако Даниловский рынок здесь был, — крутанул головой Лазарь, оглядываясь. — Весело его сожгли.

— Видать и пограбили, — оживился Клюв. — Рынок был знаменитый, хавки, шмоток хоть жопой ешь. Чего это мы вечно еблом щелкаем?

— Гвардейцы тут дрались с мятежниками, то бишь националами, — сообщил молчавший до сих пор Егор. — Вчера сражение происходило, и ряды торговые сожгли они, можно сказать, бескорыстно. Ни один хрен на этом не поживился, да мало кто и в живых остался. Так что, не завидуй, малый, чужому горю.

Давайте, ребятки, думать, — продолжал Егор. — Без правильной идеи в живых нам сегодня не быть. Или те, или другие обязательно подстрелят или возьмут на цугундор. Но это вряд ли, потому что есть приказ всех вооруженных чужих расстреливать на месте, а у нас на пятерых минимум десять стволов. Есть у нас два пути: или экспроприировать машину потому, что за своими идти далеко, да и бесполезно, или пройти внизу по туннелю метро. Должен вам сказать, что второй путь безопаснее, хотя и там могут ребятки из подземных городов глотки перерезать, уже бывали случаи такие. Поверху же ехать — точно попасть в переделку, зато быстро.

— Слушай, отец, — обратился к Егору Паша, — а дрезину в метро нельзя позаимствовать или электричку захватить. Как бы нам совместить полезное с приятным?

— Можно-то, можно, — после некоторого раздумья отозвался Егор, — только что с энтой дрезиной делать? Рельсы под землей во многих местах разобраны или взорваны, а если целые, значит, под них подложена взрывчатка. Там ходить можно только пешком.

— Сколько же нам надо станций пройти? — спросила Лина, которая до сих пор молчала, все еще приходя в себя после утреннего приключения.

— Да всего три, — невозмутимо ответил Егор. — С одной ночевкой, если не будет больших завалов, и доберемся до Каширки.

— А поверху за полчаса, — задумчиво произнес Лазарь. — Ну что, братва, рискнем!

Подходящий автомобиль они нашли не сразу, в третьем по счету дворе, расположенном позади самого большого в Москве здания, в котором теперь жило несколько десятков тысяч человек. Все эти люди существовали очень тихо, и никто не вышел протестовать, когда банда, обнаружив зеленый свеженький автомобильчик, занялась им всерьез. Трудно сказать, кто мог пользоваться таким транспортом в многоэтажном доме, когда распределением последних литров горючего занималось правительство. Был это, несомненно, человек не простой, однако не вышел он на вопли и стоны сигнализации, утихомирить которую удалось, лишь пробив изнутри датчик пистолетным выстрелом.

Все пятеро погрузились в машинку, и Лазарь в экстазе от стрелки, указывающей на полный бак горючего, мягко тронулся с места. Огромным желанием его было не выезжать на основную магистраль, а проехать задами, и на протяжении первых нескольких кварталов ему удавалось эту позицию выдерживать. Однако, обогнув несколько многоэтажных домов, население которых тупо провожало взглядами столь редкое в их обиходе транспортное средство, они оказались вынуждены либо окунуться в дебри нежилых кварталов, либо выезжать на основную магистраль.

— Поехали, — махнул рукой Клюв, видя, что старая гвардия колеблется. — Всего-то нам пятнадцать минут езды, и мы у цели, да и того меньше. Авось проскочим!