Четвертый триместр: Как восстановить организм и душевное равновесие после родов

Акушерка ушла примерно в обеденное время, а теперь солнце клонится к закату. Наконец она возвращается, четыре часа спустя, и извиняется за то, что оставила меня. Но я уже в каком-то тумане, в другом мире, на далекой земле, где мы с моим ребенком заключаем пакт. Мы справимся со всем сами – я так решила. Мы команда: нас двое против всего мира. У нас все получится.

Еще четыре часа потуг, и я родила свою малышку на одной силе воли. Я не позволяла себе расслабиться и так облегчала ей выход наружу. Беременность длилась долгие 42 недели и пять дней, за время родов я успела увидеть и рассвет, и закат и едва не застала новый рассвет, и мое терпение закончилось. При родах не случилось никакого оргазма, не наблюдалось никакого рефлекса изгнания плода. Условия для родов были идеальные, а вот опыт идеальным не получился. Вместо этого я выталкивала дочь всеми силами, и у меня случилось множество разрывов, хотя в тот момент я этого не чувствовала.

Я впервые подумала, что что-то не так, когда увидела, что акушерки все еще стоят между моими ногами после того, как я родила плаценту. Вскоре я почувствовала укол местной анестезии и потягивание, когда они накладывали швы для восстановления тазового дна. Меня охватил ужас: я хорошо знала о физических, структурных и энергетических функциях тазового дна и понимала, что его серьезные повреждения могут спровоцировать целый спектр разных негативных последствий и привести к серьезным функциональным нарушениям, на восстановление которых может уйти вся оставшаяся жизнь. Возможно, я искалечена навсегда.

Чего я не знала, так это того, что роды стали началом одного из самых грандиозных и важных путей к исцелению в моей жизни.

ВЗЛЕТ ПЕРЕД РОДАМИ

За год до родов я получила работу мечты – учитель йоги в оздоровительном центре на бразильском острове. Жизнь на этом острове была похожа на жизнь в гигантской материнской утробе, полной пульсирующей жизненной энергии и соленой воды. Когда я приехала на Илья-Гранди – в переводе «Большой остров», – расположенный в 113 км к югу от Рио-де-Жанейро, у меня не было четкого представления о том, что такое женское начало, но остров начал пробуждать во мне женщину. Я гуляла босиком, иногда обнаженной. Каждый день плавала в океане. Мои волосы постоянно были мокрыми из-за водопадов или от пота: я глубоко погружалась в занятия йогой и отдавалась страсти. Остров сумел пробраться в самую мою суть – во мне проснулась дикарка.

Естественно, я безумно влюбилась в роскошного бразильца, жившего неподалеку. Я молилась богине моря, Йемайе, просила показать мое будущее с этим мужчиной и с Бразилией в целом. Через два месяца я забеременела и была в восторге.

Разумеется, я находилась в эпицентре кардинальных перемен, но в том, что касается нового опыта, я всегда была неробкого десятка, поэтому основательно подготовилась к родам и все тщательно спланировала. Я относилась к родам с тем же уважением, что и к океану: знала, что это нечто большее, более мощное, чем я могу себе вообразить. Я подошла к алтарю родов, не веря никому из доброжелателей, друзей и учеников (кстати, бездетных), хором твердивших: «Для тебя родить – раз плюнуть, ведь ты так хорошо понимаешь свое тело! Ты же практикуешь йогу! Ты умеешь правильно дышать!» Я преподавала йогу, в том числе и для беременных, но интуитивно понимала, что слова «роды» и «раз плюнуть» никак не могут сочетаться в одном предложении.

И тем не менее, какой бы смиренной и преисполненной благоговения я ни была у алтаря родов, я была наивной и, подобно тысячам других женщин, не представляла, что случится после. Я не имела никакого понятия о том, чего потребует от меня четвертый триместр и как сильно это меня изменит.

Я действительно долгое время занималась йогой, была методистом, обучавшим других учителей йоги, и практиковала метод структурной интеграции, поэтому уже была экспертом в области здоровья тазового дна – как для себя самой, так и для других. Я ощущала глубокую связь с собственным телом, так что не могла и вообразить, что теперь оно может меня подвести. После многих лет, когда я с упоением изучала связь тела и разума с помощью танцев, йоги, рольфинга, метода Фельденкрайза[6] и многих других форм терапии, я была абсолютно уверена в природной мудрости своего тела и его способности к восстановлению.

Когда в молодости занималась танцами, я избавилась от дисморфофобии[7], поэтому не ожидала, что перестану понимать свое тело из-за изменения его формы и функций в период таких естественных перемен, как беременность. Я всегда проводила много времени с малышами и детьми постарше, поэтому была уверена, что смогу ухаживать за новорожденным. Меня не тревожило, что мой муж работал по ночам и отсыпался днем. Меня совсем не волновало, что единственная помощь, которую я получу после рождения ребенка, будет сводиться к одной неделе с мамой и одной неделе со свекровью. Как и многие молодые мамы, я была совершенно не готова, не осознавала, что в это время происходят еще одни роды: рождаюсь я сама как мать.