Четыре года

В 1918 году Пинхас Зильберштейн, восемнадцатилетний мальчик из местечка в Подольской губернии стал чекистом и Петром Среброкаменем. По трупам взбирался он все выше, пока с тремя кубиками на петлицах закончил службу следователя ГПУ и был переведен в погранотряд. В бессонные ночи старый Петр Среброкамень пытался понять, как его пронесло мимо мясорубки в 1937 году и позже. В 1950 году он вышел на пенсию в звании подполковника. Еще пять лет, до своего пятидесятипятилетия пребывал управляющим домами. Уже двадцать один год он на заслуженном отдыхе. Забивает "козла" в скверике, предается воспоминаниям с коллегами, как они создавали счастливую жизнь для нынешнего поколения, отоваривается в распреде, и регулярно посещает закрытую поликлинику лечебного управления, чтобы в добром здравии дожить до светлых дней коммунизма.

Владлен Среброкамень не представлял себе, как он заговорит с отцом о предстоящем отъезде. А потом? Не оставишь же старика одного? Была бы жива мама…

Первое препятствие преодолели без особых затруднений. Умница Жанна. Владлен Среброкамень заявил в милиции, что у него украли паспорт, уплатил штраф и получил новый документ, в котором изображенный на фотографии еврей уже числился евреем.

Чуть ли не в тот же день само по себе исчезло и второе препятствие. То ли в скверике предавались не только воспоминаниям, то ли кто-то обозвал старого Среброкаменя жидовской мордой, но, вернувшись домой, он задумчиво сказал сыну:

– Уезжают люди. Если бы я не записал тебя русским, мы тоже могли бы уехать. Для внучки было бы лучше. Для будущего.

Молодой Среброкамень потерял дар речи. Опомнившись, он извлек из шкафа свой паспорт и молча предъявил его отцу. Старый Среброкамень профессионально прочитал официальный документ и посмотрел на сына поверх очков.

– Ну, а что твоя шикса?

– Папа, сколько раз я просил тебя не называть Жанну шиксой!

– Хорошо, пусть будет гоя.

– Папа! Так знай, именно Жанна решила, что мы должны уехать. И как раз для будущего Светланы.

Старого и молодого Среброкаменя исключали из родной коммунистической партии почти одновременно.

У Петра Среброкаменя тоже была необходимость, скажем, в мебели, которая дорога как память о предках. Но таким образом его самая сокровенная тайна могла бы открыться сыну и, что еще хуже, – невестке.

Осенью 1921 года вместе со своим тезкой Петром Бухало он арестовал секретаря губкома партии. Во время обыска они нашли у дюже идейного коммуниста более двух килограммов золота и кучу драгоценных камней. Среди всего этого сверкания, словно яркая планета на звездном небе, выделялся камешек, от которого нельзя было оторвать взгляда. Он гипнотизировал. Он заставлял говорившего умолкнуть. В ту же ночь секретаря списали в расход в подвале губчека. Все конфискованные ценности сдали в казну. Но бриллианта среди ценностей не оказалось. Бдительный чекист Петр Среброкамень лично и очень умело допрашивал Петра Бухало. И расстрелял его, изувеченного, лично. В казну поступили дополнительные ценности. А камешек случайно застрял в складках кармана Петра Среброкаменя. Даже жена не знала о существовании голубоватого бриллианта чистой воды весом в десять карат.

Когда в 1937 году замели начальника областного НКВД и Петр Среброкамень с ужасом прислушивался к шагам на лестнице, он уже собирался отдать камешек жене. Но пронесло. За все годы он только несколько раз позволял себе взглянуть на это чудо. Ему очень хотелось дожить до совершенолетия внучки Светланы и подарить ей редчайший бриллиант. Но что она будет делать с ним в Советском Союзе?

Не разговоры в скверике и не привычный окрик "жидовская морда" заставил старого чекиста подумать об отъезде.

Мебель ему не понадобилась. Таможенники могли проверить даже каблуки его ботинок. Но могло ли прийти кому-нибудь в голову, что полуистлевший от пота вонючий супинатор в левом ботинке хранил уникальный бриллиант?

Когда Среброкамени благополучно добрались до западного побережья Соединенных Штатов Америки, старик все же был вынужден рассказать сыну о том, что у него имеется некоторая ценность, которую следовало бы поместить в сейф в банке, но он не очень представляет себе, как это делается.

Нескоро Владлен Среброкамень вышел из шокового состояния, увидев бриллиант. В ту же ночь он рассказал Жанне об отцовском сокровище. Невестка стала мечтать о мгновенной смерти старого Зильберштейна еще более страстно, чем раньше. Даже во время нелегкой работы уборщицы в супермаркете ее не оставляли эти мысли.

Жанна содержала семью. Существенным оказался и вклад старого Среброкаменя, получавшего пособие значительно большее, чем платили ему в Союзе за долгую безупречную службу чекиста. Владлен Среброкамень днем и ночью учил английский язык и готовился к экзамену на лайсенс врача.