Четыре года времени

когда меня поставили к столбуотечества недрогнувшие руки,когда бранили бойкие старухии наготу мою и худобу, когда любой слюнявый идиоттаращился на бедра и живот,я ожидала этого, который,восстав из вод, прикончит этот сброд. звала его, но сверху пал другой,такой же бедолага и изгой,как я сама, но с молнией в горсти,

и рот зажавши темными руками,смотрела я, как одевает каменьтого, что так спешил меня спасти.

Даная

было мокро и тепло и стрижи кроили тучи,он вошел и глянул так, что мороз пошел по коже.повернулся и сказал, что бесспорно будет лучше,если я подохну здесь и щенок поганый тоже. ускользая на закат, одинокий бледный лучикточно нож дрожал в изножье у распахнутого ложа.я кричала из окна — батя, это будет внучек,крутолоб и светлоглаз и на нас с тобой похожий! точно гром его шаги, как тиски его объятья.

погляжу перед концом в багровеющее око.никуда не унести тяжелеющее тело. никуда не убежать в слишком тесном белом платье.никому не рассказать, как темно и одиноко.то ли ветер дверью хлопнул, то ли ласточка влетела.

Горгона

я глядящая из глазниц любогопогремушкой гремящая черепной костьюэй готовьте ваши галушки борщи пилавыпринимайте гостью у меня и для вас угощенье давно готововот они ваш орел двуглавый ваш змей триглавый

за столом сидят лакают свинец и оловомеряются силой и славой это я ее отмеряю вам полной горстьюэто я свищу в свое золотое горлонад земною полостьюэто у меня на обеих крылах наколотони один персей не ухватит меня за волосыни один пегас не спрыгнет в цветы и травы красота моя безупречна поскольку брезгует плотью

Хор

убитые встают, в аорте их вода,убитые встают, сейчас и навсегда.отдай мою шинель! гори моя звезда!

ты слышишь, бедный мой? они идут сюда.над лучшим из миров лежит ночной покрови пучится землей отрытый наспех ров,скорей вбивай центон! скорей кусай патрон!на пустошах, где сон и страшный турворон.пусти ему ихор! дери ему вихор!греми, воздушный хор, пока не кончен спор!так дуй в свою трубу, свисти в свою судьбуиз дырочки в паху и дырочки в зобу,пока не кончен бой подвижного стекла,пока живая кровь в канавы не стекла,пока отважный гек и смертоносный чуксрастаются навек, штурмуя каланчу,где снайперша, склоняясь со страшной высоты,прохожим раздает багряные цветы.

ПОЧТАЛЬОН