Четыре рассказа

– Снимай все это барахло! Не хватало еще меня для повышения вашего гребанного рейтинга использовать!

Хорн понял, что надо подчиниться. А еще он понял, что вся эта затея с переговорами с самого начала была идиотизмом. Он замедленно, как во сне, принялся расстегивать пуговицы. Кто-то из повстанцев не выдержал и рванул китель бывшего министра с такой силой, что тот лопнул по шву. Словно по команде (или Эйзенштольц на самом деле кивнул своим головорезам?) бойцы навалились на Хорна, срывая с него одежду. Обрывки они тут же бросали на землю и с довольным уханьем топтались по ним. Миниатюрные телекамеры, передающие картинку для реалити-шоу «Война», лопались под подошвами, как перезрелый виноград.

*

В палатке Эйзенштольца было душно, так что Хорн даже радовался, что не приходится париться в мундире. Теперь на нем красовался стандартный маскировочный балахон и бывший министр отличался от повстанцев только цветом кожи – ну и еще, может быть, перепуганным видом.

– Генерал, – несмотря на испуг, Хорн старался быть убедительным, – давайте обсудим условия сотрудничества.

– Давай, – неожиданно легко согласился Эйзенштольц. – Условие, в общем-то, всего одно. Мне. Нужна. Война.

– Никто же не против, – бывший министр прижал руку к сердцу, как будто собирался петь национальный гимн. – Воюйте сколько угодно! Только с учетом изменившихся реалий.

– Да ну тебя, – предводитель повстанцев явно веселился. – Каких, в задницу, реалий? Мне не войнушка нужна, а война! Реальная мужская война. С выстрелами, смертью, потерями мирного населения… хотя это на любителя. И главное – без всей этой, мать ее, рекламы!

Эйзенштольц вдруг перестал улыбаться, вскочил и принялся метаться по палатке.

– Я, мать твою так, желаю погибнуть в бою! Получить шальную пулю! Подорваться на мине! Но не сдохнуть в доме престарелых с клистиром в заднице и нашлепкой «Кока-кола» на лбу!

«Зачем я сюда приехал? – в отчаянии подумал Хорн. – Он же натуральный псих!»

– А самое важное, – Эйзенштольц остановился прямо перед своим бывшим начальником, – я хочу напомнить мужикам, кто они!

Вождь повстанцев принялся на каждом слове тыкать Хорну прямо в левый глаз. Видимо, чтобы тот лучше понял.

– Мужик должен воевать, а не корчить из себя гомика! Стрелять на поражение противника, а не зрителя! Резать, мать его, рвать зубами! Орать, как псих, втыкая штык в живое мясо! И получить свое на поле боя! Только тогда он получит на Страшном суде зеленый коридор в рай! Где его оттрахают самые крутые телки во Вселенной!

«Это из ислама, болван!» – подумал Хорн, но от комментария воздержался. Но и Эйзенштольц выдохся, сел на складной стул, сорвал с пояса флагу и принялся жадно пить. У бывшего министра оставался последний аргумент.

– Сейчас в зону боевых действий выдвигаются элитные части… – начал он.

Эйзенштольц захохотал так, что чуть не захлебнулся.

– Элитные кто? Кха-ха-ха! Части? Толпа голливудских пидоров со старичком Ди Каприо во главе? Ну, молодец, ну, насмешил!

Хорну стало все равно. Свою миссию он провалил. У него оставался только один вопрос, личный.

– Слушай, – сказал он, не пытаясь больше быть убедительным, – ты ведь с самого начала не собирался принимать наши условия?

Эйзенштольц, откашливаясь, кивнул.

– Так за каким хреном ты согласился принять меня? Убить хочешь? Отомстить?

Хорн хотел бы, чтобы вопрос прозвучал иронически, но не совладал с голосом. На слове «отомстить» он чуть не всхлипнул.

– Наоборот! – дружески ответил предводитель повстанцев. – Считай это моим подарком тебе! Ты сможешь погибнуть в бою, как настоящий солдат! Правда, круто?

Хорн замотал головой, не то протестуя, не то охлаждая мозги – и вдруг расплакался.

*

Министры обороны, сгрудившиеся вокруг радиоприемника, представляли собой трогательное зрелище. Они не дышали, боясь упустить хоть слово. Единственный уцелевший на Хорне передатчик был вмонтирован в зуб. Слова самого Хорна он транслировал четко, а вот речь Эйзенштольца становилась то тише, то громче, то вообще превращалась в набор отдельных слов.

– Неужели так трудно немного посидеть с открытым ртом? – укоризненно заметила немка. – Половины не слышно!

– Достаточно и того, что мы услышали, – ответил американец. – Он псих. Какие будут предложения?

– Воевать, – пожал плечами чех. – По-старому. Насмерть.

– А кто воевать-то будет? – поинтересовался португалец. – У нас давно в учебках одно актерское мастерство преподают.

– Ну должны же остаться какие-то ветераны! – возразила литовка. – Кто еще помнит!

Министры угрюмо задумались.

– Эх, Эйзенштольц, Эйзенштольц! – пробормотал американец. – Устроил ты нам развлекуху…

Неожиданно он схватился за ухо и резко развернулся к министру оборы России, который все это время безмятежно покачивал ногой, улыбаясь с видом ангела на отдыхе. Остальные министры один за другим повторили манипуляции американца.

– Что такое? – весело спросил русский. – В ухе стреляет?

– Стреляет, – мрачно подтвердил американец. – Только что из шахты под Читой вышла ракета стратегического назначения.

– Это учения? – робко предположила датчанка.

– Типа того, – кивнул русский.