Четыре тысячи недель. Тайм-менеджмент для смертных

Мысль о еженедельном выходном как общественном установлении сегодня кажется крайне старомодной. Теперь она осталась в основном в воспоминаниях людей старше 40, заставших времена, когда большинство магазинов работало шесть дней в неделю и действовали некоторые странные допотопные законы: так, например, в моем родном городе по воскресеньям до полудня запрещалось покупать алкоголь. В результате мы рискуем забыть, каким радикальным явлением всегда был Шаббат, – не в последнюю очередь потому, что его обязаны были соблюдать все без исключения: это особо подчеркивали бывшие рабы, положившие ему начало. (Шулевиц отмечает, что в текстах Торы, задававших правила еврейской субботы, упоминается дважды о том, что даже рабам положено отдыхать, как будто это была чуждая идея и ее требовалось внедрять насильственно.) Христианский теолог Уолтер Брюггеман в книге «День субботний как сопротивление» (Sabbath as Resistance) рассматривает Шаббат как приглашение раз в неделю провести день «в осознании и претворении в жизнь истины, что мы лишь получатели Божьих даров»{114}

. Не нужно быть истовым верующим, чтобы почувствовать глубокое облегчение от того, что ты лишь получатель и что по крайней мере сегодня ничего не нужно делать

, чтобы оправдать свое существование.

И все равно, еще никогда в истории не было так трудно сделать требуемый психологический переход, как сегодня. Нам трудно прекратить работу достаточно надолго, чтобы войти в ясное, гармоничное, в каком-то смысле более плотное восприятие времени, даваемое ощущением, что ты получатель жизни, шагнуть из часового времени в глубинное, не делая попыток овладеть им. Раньше благодаря общественным установлениям сделать перерыв было достаточно просто: нельзя было отправиться за покупками, поскольку магазины закрыты, нельзя пойти на работу, поскольку закрыт офис. Кроме того, вы с гораздо меньшей вероятностью пропустили бы посещение церкви или воскресный ужин с семьей, если бы знали, что ваше отсутствие вызовет вопросы. Теперь же общество толкает нас в обратном направлении: магазины открыты ежедневно, с утра до вечера (в онлайн и с вечера до утра), а цифровые технологии беспрепятственно позволяют нам продолжать работать и дома.

Личные или семейные правила, например набирающая популярность идея личного цифрового Шаббата, позволяют отчасти заполнить пустоту. Но им не хватает общественного подкрепления, которое может появиться, только если все остальные тоже следуют правилу. Поскольку их соблюдение зависит от силы воли, оно сопряжено со всеми опасностями, которые появляются, когда пытаешься больше присутствовать в настоящем, как описано в предыдущей главе. Другая важная вещь, которую мы можем сделать самостоятельно, чтобы полноценно отдохнуть, – просто перестать ожидать, что вот сейчас нам сразу станет хорошо. Во всяком случае вначале. «Ничто так не чуждо современности, как безделье», – пишет философ Джон Грей. И добавляет: «О какой игре может идти речь в эпоху, когда ничто не имеет значения, если только не ведет к чему-то еще?»{115}

В такую эпоху настоящий перерыв – чтобы отдохнуть, оторваться от тренировок по бегу на длинные дистанции или сеансов медитации с целью духовного просветления – вначале почти наверняка принесет глубокий дискомфорт, а не удовольствие. Но дискомфорт не означает, что вы не должны так поступать. Это знак того, что вы обязательно должны это сделать.

Прогулки как самоцель

На часах всего лишь 7:30, когда дождливым утром в середине лета я паркую машину у дороги, застегиваю непромокаемую куртку и пешком отправляюсь на вересковые пустоши в северной части парка Йоркшир-Дейлс. Великолепие этих мест особенно сильно чувствуешь, когда ты один и приятная беседа не грозит отвлечь тебя от пустынной грандиозности пейзажа. Поэтому я радуюсь своему одиночеству, направляясь в гору мимо водопада Хелл-Джилл-Форс. Хруст под моими ботинками пугает куропатку, и она улетает из своего укрытия в вереске. Пройдя милю или около того вдалеке от дорог, я натыкаюсь на крошечную заброшенную каменную церковь с распахнутой дверью. Тишина внутри кажется вековой, будто сюда не заходили уже многие годы, хотя на самом деле здесь, скорее всего, проходили другие такие же туристы, и чуть ли не вчера вечером. Спустя 20 минут я достигаю вершины холма, мое лицо открыто ветру, я наслаждаюсь суровым пейзажем, который всегда любил. Я знаю, что многие предпочли бы отдыхать на пляже у Карибского моря вместо того, чтобы мокнуть, продираясь сквозь заросли утесника под угрюмым небом, но не стану притворяться, будто понимаю их.