Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова

Идея мировых атмосфер, с помощью которых можно было объяснить различные свойства, приписывавшиеся в то время физическим телам, в том числе инерцию и гравитацию, наиболее детально рассмотрена в моей книге «Основы качественного физико-математического анализа». Проанализировав все, что было тогда известно о гравитационных, электрических и магнитных полях, я предложил объяснить эти явления свойствами полей, или «мировых атмосфер», как я их называл. Я высказал предположение о том, что зодиакальная атмосфера Солнечной системы могла бы играть роль эфира в электродинамике Максвелла.

Изучение свойств зодиакальной атмосферы я продолжил в книге «Законы сопротивления упругой среды движущимся телам». В ней я подробно рассмотрел особенности движения тел различной конфигурации в земной атмосфере, разработал на этой основе теорию сопротивления среды и применил ее к решению вопроса о сопротивлении межзвездной среды движущимся в ней небесным телам. Это сопротивление оказалось ничтожно мало. Так, Земля в своем движении по орбите испытывала максимальное сопротивление на ее переднюю поверхность, не превосходящее давления гирьки весом 2,3 грамма.

Понятно, что такое ничтожное противодействие окажет лишь совершенно неощутимое влияние на скорость орбитального движения нашей планеты. Сопротивление межзвездной среды движению в ней всей Солнечной системы оказалось еще меньшим.

Следующий рассказ — «Неисчислимое как один из распределительных факторов в жизни природы».

Я всегда понимал ограниченность детерминизма, свойственного ньютоновой механике. Есть законы природы, носящие вероятностный характер. Анализируя различные физические явления и события, изучаемые теорией вероятностей, каждое из этих событий, как и факт нашей собственной жизни или проявления нашего свободного, сознательного выбора, суть только определенные эпизоды в жизни одного целого — Вселенной. А потому и присутствие в каждом частном испытании, подчиняющемся теории вероятностей, известной доли произвольного, т. е. не поддающегося никакому подсчету, никакому предвидению и не выразимого никакой точной формулой, и является характеристикой всей бесконечной Вселенной, всей бесчисленности действующих в ней влияний.

Теории вероятностей я не посвятил специальных работ, но эта математическая теория занимает значительное место в моих исторических сочинениях.