Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Хулагу выдвинулся к Багдаду в ноябре 1257 года, совершенно уверенный в несокрушимости своих войск. Его и без того огромная армия дополнялась рекрутами, набранными среди покоренных армян и грузин, давно осознавших бессмысленность сопротивления монголам, и, что удивительно, воинами-христианами из Антиохии. При нем был и элитный корпус китайских инженеров и саперов, специалистов в организации осад, которыми командовал сорокалетний Го Кан, ровесник Хулагу, служащий для нас примером того, что монголы ценили человека больше по знаниям, а не по родовитости. 18 января 1258 года Хулагу подошел к предместьям Багдада и начал окружать город, пробуя его оборону. Уже не существовало первоначальных круговых фортификаций, построенных халифом аль-Мансуром, но внутреннюю часть города на западном берегу Тигра окружала десятимильная стена, возведенная из обожженного кирпича, с мощными сторожевыми башнями. Не обеспечивал необходимую защиту ров, облицованный кирпичом: он был основательно разрушен наводнениями[15]

. Вдобавок ко всему, аль-Мустасим приказал своим элитным тюркским воинам выстроить в лодках на реке дополнительную линию обороны. Монголы двинулись на штурм города по обоим берегам Тигра. Халиф сразу же совершил ошибку, выслав вперед по западному берегу двадцатитысячную конницу, чтобы остановить мародеров, но он не учел монгольской изобретательности. Монголы разворотили дамбы запруд на Тигре и затопили низину позади кавалеристов, заперев их в западне и перебив всех до одного. Тюркские воины в лодках оказались в лучшем положении и проявили стойкость. Хулагу действовал методично и неспешно. Баллисты и катапульты обрушили на крепостные башни град метательных снарядов, особенно интенсивному обстрелу подвергалась так называемая Персидская башня. Поскольку местность вокруг Тигра и Евфрата была в основном песчаная, камни доставлялись из близлежащих гор, использовались также стволы срубленных пальм. Монголы переправлялись через реку сразу в нескольких местах, избрав самые слабые участки в полукруге оборонительной стены. Особенно пригодилось инженерное мастерство грузин. Осада продолжалась с 29 января до 10 февраля, пока не рухнула Персидская башня, открыв проход в город. Подошло время для переговоров о капитуляции, но Хулагу отказался выдвигать условия. Он выждал три дня, прежде чем начать последний штурм, давая возможность отдохнуть своим воинам и выискивая у легковерной местной знати местонахождение спрятанных сокровищ. Хан вызвал к себе астролога халифа, высмеял его угрожающие предсказания и напомнил о клятвенной гарантии правдивости пророчеств своей жизнью. Затем Хулагу приказал казнить астролога

[16]

.

13 февраля началось шестидневное разграбление города. Персидский историк оставил нам красочное описание этого фактического мародерства:

«Утром, когда оранжевый круг солнца замер на краю горизонта и неведомая волшебная рука убрала с залитого ртутью неба отпечатки звезд, Хулагу повелел своей армии войти в Багдад с факелом разбоя и грабежа… Сначала они сровняли с землей стены… заполнив ров, настолько глубокий, насколько это может представить себе рациональное мышление. Потом они накинулись на город, как голодные коршуны на овец, без удержу и без стыда, убивая и сея страх… Бойня была столь велика, что кровь текла рекой, подобной Нилу, и красной, как красильное дерево, и слово Корана о «гибели семени и стебля» словно было сказано об имуществе и богатствах Багдада. Как разбойники, они растаскивали сокровища гаремов Багдада и, как безумцы, крушили зубцы стен… Стенания и плач не смолкали в ушах… неслись из окон и ворот… Ложа и подушки, украшенные золотом и драгоценностями, были разрезаны кинжалами и разорваны в клочья. Тех, кто прятался за вуалями великих гаремов… вытаскивали за волосы и волокли по улицам и аллеям, как игрушки татарского чудовища[17]».