Чингисхан. Пядь земли (СИ)

Позиция консула была прояснена до конца и Эйрих принял её. Не такая уж он крупная персона, если смотреть из глаз Флавия Антемия, чтобы что-то скрывать от него или как-то хитрить. У Эйриха и остготского народа появилась конкретная функция, которую они должны исполнить, а затем пусть делают, что хотят. Опрометчиво так сразу списывать их с абака, (3) потому что Антемий не знает, кто такой Эйрих и на что он способен. Впрочем, время покажет.

— Я принимаю твоё предложение, консул Флавий Антемий, — решился Эйрих. — При условии исполнения обязательств с твоей стороны.

— Тогда решено, претор Эйрих Ларг, — медленно покивал консул. — Я напишу указ, всё необходимое и всех необходимых будут собирать в течение двух декад, которые предлагаю тебе провести в этом дворце.

— Благодарю, — кивнул Эйрих.

— На этом закончим эту аудиенцию, — сказал Флавий Антемий. — Лигариан проведёт тебя к твоим покоям. Завтра пришлю к тебе своего человека, можешь спрашивать у него, если тебе что-то нужно. Больше не задерживаю.

Эйрих покинул кабинет первого человека Восточной империи и направился вслед за магистром оффиций. Было сложно представить себе, что такой высокий сановник будет у кого-то на побегушках. В прошлой жизни Темучжин никогда не позволял себе напрасно унижать людей. Ведь неоправданное унижение — это достаточно веская причина, чтобы предать. А предателей он терпеть не мог, поэтому старался их не создавать.

Впрочем, может быть, что у римлян так принято, поэтому магистр оффиций даже не воспринимает исполнение поручения для слуг или рабов как унижение, а наоборот, испытывает ощущение собственной важности от того, что фактически первый человек в империи ему что-то поручил. Или сейчас особый случай, который можно использовать для заведения полезной связи с перспективным варваром...

— Иоанн, я думал, что ты уже мёртв, — произнёс Лигариан, когда они шли по длинному и абсолютно пустому коридору.

— На этот раз миновало, — усмехнулся комит священных конюшен.

— Дошли до меня слухи, что ты потерял целую центурию дворцовых ауксилариев, — Лигариан бросил на него снисходительный взгляд. — Наши германские и франкские друзья недовольны этим — ведь в той центурии служили их друзья и родичи.

— Так он выиграл для Константинополя несколько месяцев спокойствия, — вмешался Эйрих. — И для этого не пришлось выделять легионы.

Иоанн Феомах был удивлён тем, что Эйрих за него вступился.

— Пусть погибли мои сородичи, — продолжил мальчик, — но я не могу не оценить красоту хода — обезглавливание нашего войска было выполнено почти безукоризненно. И план был отличным, он даже мог сработать до конца, не относись я с подозрением к такой ничем не обоснованной щедрости.

— Неожиданно слышать такое от варвара, — хмыкнул Лигариан. — Значит, действительно, ты хорошо послужил империи, Иоанн. Кстати, Ларг, как ты относишься к гонкам?

— Пока что никак, — ответил Эйрих. — Ни разу не видел.

— Послезавтра будут большие гонки, у меня есть доступ на лучшие места, поэтому приглашаю тебя и несколько твоих спутников составить компанию мне и консулу, — предложил магистр оффиций.

— Я принимаю это предложение, — кивнул Эйрих.

— Ещё, через три дня, у меня в резиденции состоится приём, — продолжил Лигариан. — Там будут самые важные люди этого города, поэтому тебя я тоже приглашаю, и тебя, Иоанн.

Эйрих и Иоанн кивнули.

— Вот здесь можешь располагаться, — привёл их Лигариан в роскошные покои. — Это Идей, он будет служить вам всё время, пока вы здесь находитесь.

Черноволосый и безбородый парень лет двадцати, слишком жеманный и слабый для тяжело работающего человека, глубоко поклонился. Видимо, дворцовых рабов не сильно нагружают или используют на необременительных работах.

— Иоанн, думаю, ты сам справишься с собственным размещением, ведь, насколько я знаю, твои покои ещё никто не занял, — произнёс магистр оффиций. — На этом у меня всё.

— Благодарю тебя, магистр Лигариан, — поблагодарил его Эйрих.

Они вошли в покои.

Мрамор, дорогое дерево, на стенах мозаики и фрески с христианскими сюжетами, есть несколько бронзовых статуй, изображающих древних римских императоров. Всего здесь три комнаты, одна — самая дорогая и роскошная, а две попроще, для менее значимых членов свиты.

— Альвомир, теперь это твоя комната, — указал Эйрих на одну из простых спален.

— Да, деда, — кивнул гигант. — А кушать?

— Позже, — ответил ему Эйрих.

— Да, деда... — грустно изрёк Альвомир.

Нужно будет поселить во второй комнате Эрелиеву, чтобы держалась рядом с ним.

Вообще, судя по её настроению, девочка сама не рада, что впуталась в такое неправедное дело, как война. До своего первого похода она лишь слышала интересные воинские истории, видела, как воины возвращаются с богатой добычей и овеянные славой. А то, что в результате битвы получаются окровавленные трупы, она упустила. Эйрих видел её глаза, когда они собирали своих раненых, добивали недобитых врагов и считали трофеи. Лужи крови, отрубленные топорами пальцы, раскроенные головы и жалобно скулящие недобитки, прокалываемые копьями и зарубаемые топорами — это то, чего было очень много в тот день.