Чингисхан. Пядь земли (СИ)

Зевта, за прошедшие пять месяцев неплохо прибавил в весе, примерно десять-пятнадцать фунтов минимум, но видно, что вместе с жиром пришли и мышцы — занятиями он пренебрегать не мог, потому что дружина всё видит и физически слабый вождь, несмотря на все его консульские полномочия, которые простым людям не совсем понятны, долго во власти не продержится.

Одет отец был в пластинчатую броню с крупными пластинами и богато украшенный римский шлем, примечательный мастерской гравировкой и позолотой. От топора он, судя по всему, уже отказался, поэтому на поясе его висит римская спата.

Борода аккуратно подстрижена, скорее всего, похлопотала Тиудигото или Фульгинс, вторая жена Зевты. Стрижен он коротко, видимо, внял Эйриху, когда-то вычитавшему, что римляне стригутся коротко не просто так, а чтобы противник не мог схватить тебя за копну грязных волос и перерезать твою беззащитную глотку.

Консул остготского народа был искренне рад увидеть сына, который покинул родные края почти полгода назад и вернулся, судя по всему, безумно богатым человеком.

— Отец, рад тебя видеть, — обнял Эйрих Зевту.

— А ты возмужал! — крепко стиснул его в объятиях отец. — Чувствую крепость в твоём теле! Ох, молодец! Посмотрите на него! Это мой сын!

К ним подошла Эрелиева.

— Эрелиева, девочка моя!!! — разомкнул объятия Зевта и кинулся обнимать дочь. — Иди ко мне, дай обниму тебя!

Начала собираться большая толпа, выжившие дружинники начали расходиться к родичам и близким, а легионеры-инструкторы, возглавляемые Лузием Публиколой Руссом, не знали, куда себя деть.

— Отец, мне нужно разместить наших новых соратников, — сказал Эйрих отцу. — Поговорим сразу же, как я решу эту проблему.

— Конечно, Эйрих! — похлопал его по плечу Зевта. — Дело — прежде всего!

— Русс, войско в походную колонну и за мной, — приказал Эйрих.

Уже выделено место к северу от деревни, неплохая поляна, ранее мысленно определённая Эйрихом под распашку, где будет настоящий каструм, как у старых римлян.

Вот туда-то они и направились.

— Как там должно быть дальше? — тихо спросил Эйрих у Русса, когда они прибыли на место.

— Надо дать приказ на разбитие каструма, — так же тихо ответил примипил. — «К разбитию лагеря приступить!» — громко и чётко. Потом «Центурионы — ко мне!» — после чего назначаешь ответственных за караулы и распределяешь дежурства между центуриями. И лучше начни по старшинству.

«Старшинство» — это порядковый номер центурии, обозначающий привилегированность центурии и боевые качества легионеров, служащих в них. В тысяче инструкторов тоже было деление центурий по старшинству, причём ценность легионеров определял лично Русс, с докладом Эйриху, чтобы он знал, что за люди у него в подчинении.

— К разбитию лагеря приступить! — громко скомандовал Эйрих. — Центурионы — ко мне!

Легионеры уже сами прекрасно знали, что нужно делать, поэтому начали разбирать сложенные шатры с телег, чтобы по команде начать разбитие лагеря. Здесь своя дружественная территория, поэтому вооружённых центурий, осуществляющих боевое охранение, выделено не было, но в будущем таковые будут выделяться неукоснительно.

— Распределить караулы, — заговорил Эйрих, когда центурионы выстроились перед ним. — Караульную службу первыми начинают легионеры первой когорты.

Дежурить раз в девять дней — это, как сказал Русс, что-то вроде послабления, а в древности, старые легионы, всегда находили, чем «увлечь» личный состав. Естественно, в современных легионов ничего такого нет, дисциплина мягкая и слабая, поэтому нынешние римские легионы лишь жалкая тень былого.

«Мы всё исправим», — с уверенностью подумал Эйрих. — «Остготские легионы будут лучше римских, вровень с октавиановскими или даже сильнее».

— Претор, касательно устройства лагеря... — с некоторой неловкостью заговорил Русс. — Надо назначить ответственного...

— Примипил Секст Северус! — выбрал Эйрих одного из самых опытных легионеров.

Крепкий черноволосый мужчина зим пятидесяти, с серией шрамов на лице и руках, сделал шаг из строя и ударил себя кулаком по груди. Карие глаза смотрят холодно, а по лицу его видно, что он уже слишком далеко ушёл по воинской стезе и больше не мыслит иной жизни. У Северуса, в отличие от других примипилов, нет ни жены, ни известных ему детей, он буквально образцовый легионер. Правда, он всю свою службу максимум отражал набеги задунайских варваров на диоцез Фракия, поэтому не может похвастаться участием в крупных кампаниях.

— Назначаю тебя ответственным за обустройство лагеря, — дал приказ Эйрих. — Распредели обязанности между остальными и приступай.