Чингисхан. Завоеватель мира

Чингисхан умело использовал сведения, полученные от мусульманских купцов. Монгольским войскам, приученным к полному повиновению, было приказано не трогать население; в результате монголы на этот раз не чинили мародерства и насилия. Всем было разрешено исповедовать любую религию, соответствующую убеждениям. Всюду, где проходил Джебе, он объявлял об этом[517]. После жестокого произвола Кучлука люди Кашгара, Яркенда и Хотана посчитали приход монголов «одной из милостей Аллаха»[518]. Реакция жителей Трансоксианы и Хорасана через два года будет прямо противоположной.

Кучлуку не давали никакой передышки. Войска Джебе преследовали его, «гнались за ним, как бешеная собака»[519]. В общей сложности они преодолели расстояние приблизительно в 500 километров, что было поразительным достижением. Кучлук бежал через горную цепь Муз-Таг-Ата и Памир к пограничной области Бадахшан

[520]. Горное плато с высотами 3000–5000 метров выше уровня моря представляло собой пустынную и засушливую местность с голыми пиками, глубокими ущельями и огромными ледниками. Место, где войска Джебе наконец догнали Кучлука, точно не определено[521]. На границе Бадахшана Кучлук подошел к долине, где и был пойман в ловушку группой местных жителей — охотников и отрядами монголов. Первые за большое вознаграждение передали его монголам, которые и казнили его[522]. Голова Кучлука была выставлена на всеобщее обозрение в Кашгарии. Возвращение Джебе превратилось в триумфальное шествие.

Новости об этих событиях, полученных от Джебе, породили тревогу в душе Чингисхана[523]

. Никто не знал об исключительном военном таланте Джебе лучше монгольского вождя; он боялся, что Джебе решит самостоятельно править в государстве каракитаев. Поэтому он послал ему предупреждение, чтобы тот не слишком гордился успехом. Как только власть Чингисхана была под угрозой, он становился очень подозрительным. Однако Джебе был слишком умен для того, чтобы становиться главой государства, окруженного (как земли Кучлука) двумя враждебными силами. Проницательный Джебе ясно дал Чингисхану понять, что он остается верен ему: он привез ему из покоренных земель 1000 гнедых лошадей с белыми мордами. Эти лошади были внешне похожи на ту, которую Джебе убил под Чингисханом во время завоевания тайджиутов (см. гл. 2). Джебе знал, что его сюзерен больше всего был привязан к той лошади[524]. Этот жест, очевидно, помог развеять сомнения Чингисхана.

Победа Джебе и то, как именно она была одержана, произвели большое впечатление повсюду, что имело весьма неприятные последствия для султана Мухаммеда II. Сравнительно небольшая армия Джебе разгромила мощного противника ислама за удивительно короткое время. То, чего не смог сделать самый мощный исламский монарх, осуществил Джебе: дал мусульманам Семиречья, Кашгара, Яркенда и Хотана чувство безопасности и свободу вероисповедания. Это обстоятельство, а также резня сотен мусульман в Отраре позже лишили султана Мухаммеда возможности придать его борьбе с Чингисханом характер священной войны[525]. При этом он не мог ожидать никакой поддержки и от халифа Багдада: Мухаммед пытался напасть на Багдад в 1217 году. Правда, этот акт агрессии не распространился дальше гор Загрос, частично из-за столкновения с курдами и частично из-за метели, но попытка взять его столицу только усилила враждебный настрой халифа[526].

Некоторые историки предполагают возможность того, что именно халиф попросил Чингисхана напасть на султана Мухаммеда II[527]. В XIII веке такие слухи распространялись[528] как результат недружелюбных отношений между халифом и Мухаммедом. Первый, несомненно, искал контакта с восточными соседями хорезмшаха, но нет подтверждений того, что он отправлял посольство к Чингисхану[529]. Если же халиф ан-Насир действительно просил у Чингисхана помощи, значит, этот мусульманский духовный предводитель не предполагал, какое ужасное бедствие он таким образом навлекает на ислам[530]

. Добилось ли посольство того результата, на который рассчитывал халиф, — вопрос открытый. Позволять другим правителям иметь над собой влияние было не в правилах Чингисхана.

Завоевание государства каракитаев сделало империю Чингисхана непосредственным соседом султаната Хорезм. Хотя Мухаммед перекрыл торговые пути на восток[531], он уже не мог препятствовать Чингисхану собирать сведения о Хорезме. Таким образом, богатство городов, сила армии, слабость правительства Хорезма и серьезные разногласия в семье султана — все становилось известно Чингисхану. После его завоевания каракитаев (которое в конечном счете произошло бы даже без инцидента в Отраре) монгольский правитель получал точные сведения обо всех слабых местах империи Хорезм. В такой ситуации вторжение должно было быть рано или поздно осуществлено[532].

Угедей — наследник трона