Чингиз Айтматов

Что значил для киргизского народа СССР? Вопрос непростой. При всех многочисленных оговорках — преображение. Культурно-образовательный ренессанс. После распада Союза было принято всячески его клеймить, но факт остаётся фактом: не только для Киргизстана, но и для многих народов Востока, особенно Средней Азии, СССР оказался лучшей судьбой. Была ли эта могучая страна империей? Да, но в лучшем, образно-метафорическом смысле. На самом деле Союз представлял собой некую конфедерацию народов, с делегированием основных вопросов безопасности, экономической жизни, планирования общему центру. Происходили разные процессы, в том числе и центробежные, но общую социальную политику, так называемую генеральную линию, в общем, принимали все слои населения. Очень многое делалось для подъёма экономики, культуры, образования национальных республик. Эпоха СССР для Киргизстана — это золотой век литературы и культуры, эпоха социально-экономического преображения киргизского народа, век Айтматова.

Иные историки советской литературы утверждают, что Айтматову каким-то чудом удалось перехитрить советскую власть, особенно КГБ, и выжить лично, даже получить все мыслимые премии и награды. Это, конечно, не так. Ему просто повезло. Повезло с послесталинской оттепелью, с перестроечными временами, когда стало можно говорить и писать о том, о чём раньше говорить было невозможно. К тому же, при всей сложности взаимоотношений со своей большой родиной — СССР, с советской политической системой, писатель был её сыном. Не случайно его называли имперским писателем, планетарным мыслителем. И действительно, он был личностью под стать этой огромной, великой стране.

В кругу крупных писателей XX столетия, чей жизненный путь отразил все трагические изгибы, айтматовская биография представляет собою пример самый, наверное, выразительный. Да, был Александр Солженицын, но он-то никогда не сочувствовал советской системе и отважно вступил в титаническую дуэль с огромной коммунистической державой; были Борис Пастернак и Анна Ахматова, но они тоже почти всегда стояли в стороне от советской политической системы.

Айтматов, его мироощущение, его дилемма — дело иное. Он прежде всего задумывался об этике, о спасении человека.

Здесь хотелось бы ещё раз повторить, что сила Айтматова как писателя, суть его гуманизма заключалась, кроме всего прочего, в том, что он был наделён исключительным талантом видеть в самом рядовом человеке огромную личность, сильную, даже титаническую натуру. У него был особый художнический дар в простом труженике распознать знаки времени, истории, увидеть драматизм и обнаружить удивительную душевную глубину.

Как писатель, как гражданин и личность, он целиком оказался связан с советской эпохой. В его творчестве, как в фокусе, запечатлелась великая история страны, её важнейшие вехи и, наконец, трагический, неожиданный её конец. Всё это было пережито не только им лично, но и его семьёй, пропущено через ум и сердце, описано в произведениях, ставших всемирно известными и вошедшими в золотой фонд не только киргизской, но и русской, и мировой литературы XX века.

Иными словами, автор романов «Плаха», «И дольше века длится день», «Тавро Кассандры» и «Когда падают горы» — очень советский писатель, который мог «правильно» говорить и выступать на различных съездах и высоких форумах, но в своих произведениях через систему философской символики, мифологических параллелей и аллегорий, метафорических шифров утверждал совершенно иные идеи и представления.

Отсюда его многолетнее танго с советской империей, его идейно-эстетическая амбивалентность. Отсюда же и его искушение политикой. Несмотря на горькие уроки и гибель отца, его, как Достоевского к карточной игре, всегда тянуло к политике, и это сильно мешало литературному творчеству.

Распад Союза 1991 года застал Айтматова врасплох, он долго не знал, как быть и что делать в новой ситуации.

И мудро решил держаться подальше от мест, где большая история месила своё, только ей ведомое тесто. Ему долго не писалось, он потерял фанатичных почитателей, аудиторию — садился голос, который раньше идеально соответствовал масштабу огромной империи, занимавшей одну шестую часть земной тверди. Перестали обращать внимание и критики, ранее кропотливо разбиравшие его тексты и способствовавшие умножению славы.

Айтматов, этнический киргиз, писавший на русском, живший в Москве, потом перебравшийся на посольские должности в Европу, несомненно, был одним из драгоценных алмазов в короне этой империи.

Его последним идейно-политическим пристанищем стала киргизская государственность. Так замкнулась впечатляющая дуга его уникальной биографии. Финал соединился с началом.