Чиновник для особых поручений

Сизов с Камо переглянулись. У них у самих, что называется, душа была не на месте. У Стаса, как у всякого толкового опера, давала о себе знать сыщицкая «чуйка». Тер-Петросян, всю жизнь балансировавший на лезвии ножа, тоже обладал отменным чутьём на опасность.

— Ладно, — махнул рукой опер. — Когда ни помирать, всё одно день терять. Пошли, что ли?

— Ай, цавэт танэм[84], дорогой, — засмеялся Камо. — Я тоже это хотел сказать. Пошли.

Он хлопнул по плечу Всеволода и шагнул из-за угла на открытое пространство.

Стас, не мешкая, шагнул следом. Исаев, выглянув из-за угла, наблюдал, как парламентёров взял на прицел вынырнувший откуда-то патруль. О чём-то переговорив с ними, офицер махнул рукой и Камо со Стасом увели. Отойдя от угла, Всеволод уселся на пустой снарядный ящик и закурил. Сейчас оставалось только ждать.

Топот копыт заставил его оглянуться. Из-за угла вылетела пролётка, запряжённая вороной парой, в которой сидел Потапов. Не дожидаясь, пока храпящие кони окончательно остановятся, генерал спрыгнул на землю и быстрым шагом направился к Исаеву.

— Ушли уже?

— Ушли. Что стряслось, Николай Михайлович?! — спросил Всеволод, уже точно зная, что что-то пошло не так.

— Паршивое дело, знаете ли. — сквозь зубы процедил Потапов. — Тот человек, который встречался с Бухариным и Рыковым, замечен в окружении Лавра Георгиевича. Боюсь, как бы не втянули его снова в масонские забавы.

— Что, и он тоже? — удивился Исаев.

— Да, все мы этим грешили по молодости, — поморщился Николай Михайлович. — Тайны, романтика, а кто-то чересчур заигрался. Впрочем, масоны здесь — дело десятое.

Структура, которую разведка использует по своему усмотрению. Да, что я вам объясняю? Сами всё знаете.

Исаев кивнул.

— Значит, опять доблестные союзники? — напрямик спросил он.

— Они, куда ж мы без них, — покривился, как от зубной боли, Потапов. — Агент, кстати, его опознал, этого человека. Наш старый и добрый друг.

— Рейнер?

— Нет. Господин Коренев.

— А-а. — протянул Всеволод. — Жив, значит.

— Жив, курилка.

— Ваше благородие! — решился о себе напомнить ямщик.

— Сейчас.

Потапов протянул ямщику ассигнацию и тот, понукнув коней, уехал.

— И что теперь будем делать?

— Теперь только ждать, — мрачно отозвался генерал, присаживаясь на ящик. — Впрочем, должен заметить, что наш друг Станислав — весьма твёрдый орешек. И этот Тер-Петросян — та ещё штучка. Если их не расстреляют сразу, шанс есть.

Всеволод открыл, было, рот, но промолчал. Сейчас, действительно, возможно всё — и парламентёров могут расстрелять. Хотя, Корнилов, всё-таки, человек чести. Не мог он настолько измениться. Не верилось, что такое возможно. И, всё-таки, какой-то уголок в душе продолжал скулить и ныть, нашёптывая, что сейчас возможно, буквально, всё.

Они неторопливо шагали с белым лоскутом, который держал в руке Стас, ежесекундно ожидая окрика. Здесь, обязательно, должен быть патруль. И, всё-таки, команда прозвучала неожиданно.

— Стоять! Руки вверх! Кто такие?

Со спины к ним подходил долгожданный патруль — офицер и два нижних чина с винтовками. Солдаты, сразу видно, не новобранцы. Медали, нашивки за ранения, винтовки держат умело. Подпоручик, сразу видно, в строю недавно — кроме «клюквы» на темляке шашки, ничем не отмечен. Видимо, из вольноопределяющихся.

— Мы парламентёры, — спокойно отозвался Камо.

— Вижу, что парламентёры, — усмехнулся офицер. — От кого? От Временного правительства или от большевиков?

— Вы слишком много на себя берёте, поручик[85], - ледяным тоном отозвался Стас. — Ваше дело — доставить нас к генералу Корнилову.

— Смотри, ты, какие гонористые, — скривился фельдфебель с двумя Георгиевскими крестами на груди. — Ваше благородие, может, их в «холодную» до утра определить?

— Как бы Вас, фельдфебель, самого куда не определили, — с достоинством, великолепно грассируя «по-гвардейски», ответил Камо. — Подпоручик, будьте любезны доложить генералу Корнилову, что к нему капитан Сизов и князь Тер-Петросян. Он нас ждёт.

— Хорошо, пойдёмте, — согласился офицер, до которого стало доходить, что гости к ним пожаловали не совсем обычные.

До ставки генерала оказалось совсем недалеко, всего минут пять ходу. Дежурный офицер, выслушав доклад подпоручика, скрылся в помещении штаба. Буквально, через пару минут на улицу вышел Лавр Георгиевич. Увидев их, он остановился и коротко приказал:

— Обоих на гауптвахту. Допросить и утром расстрелять. Я не веду переговоров с контрреволюционерами и террористами._

Глава 23. За пять минут до двенадцати

— Ну, что? — хмыкнул Камо, когда дверь «холодной» за ними с лязгом закрылась. — Не зря я никогда не верил этим господам. Они мне «козырных» воров напоминают — законы свои соблюдают, пока им это выгодно.

— Это да, — усмехнулся Стас, знакомый с воровскими законами не понаслышке. — Правда, похоже.

— Ладно, надо посмотреть, как отсюда можно сбежать.