Чё делать?

«Все идет не по плану. Все идет наперекосяк. Вместо стройного штатного расписания какой-то бардак! Какой-то, понимаешь, разброд и шатание! Не приведут к тебе никакого Таракана. Вокруг тупые уроды ни на что не способные!» – неприятные мысли жужжали в голове Патроныча, как жирные мухи на кухне, которые не дают насладиться ароматным бордовым борщом, в желтых узорах масла, с айсбергом сметаны и островом из мосла и мяса. Только опускаешь ложку в это чудо домашней кулинарии, как мерзкая черная тварь норовит сесть на тарелку, а когда ее прогонишь, сядет рядом на хлеб и лапы потирает от удовольствия. Тьфу! Раздражение нарастало в Патроныче с каждым шагом. И источник его был не только внутри головы, но и снаружи.

Начальник охраны снова приближался к рекреационной зоне, где по-прежнему вопили дети и играла мерзкая музыка. Патроныч взглянул с ненавистью на клоуна-аниматора: «Сейчас бы взять этого раскрашенного мудака и в кутузку! Да! В кутузку! Посмотрел бы я тогда на него! Он бы у меня по-другому запел!» Видео с поющим клоуном, дрожащим от страха в кутузке, прокрутилось в голове Антона Петровича Мотыля и доставило ему злорадное наслаждение. Тут в кутузку вваливается начальник Патроныча майор Мухин: «Мотыль, что у тебя за вопли Видоплясова?» «Вот, товарищ майор, оформляю правонарушителя», – бодро докладывет молодой Антон Мотыль, тогда еще не Патроныч. «Молодец, нам план по административным правонарушениям выполнять надо. Набирай побольше таких клоунов.Премию получишь! А на суде разберутся, виноват или нет», – похвалил Мухин Мотыля и исчез.

– Мля! – очнулся Патроныч от сладких грез.

«А Муха, старый хрыч, земля ему пухом, прав! Вот ведь старая школа! Возьму этого клоуна и приведу Феличите! Чем не Стас?! А если еще Таракана найдут, то, вообще, двойная выгода – будет из кого Стаса выбрать. Пусть Феличита сам разбирается, кого в Москву отправлять».

– Дядя, те чё нада? Чё вылупился? Ты на мне дырки просверлишь, – развязно заговорил клоун с задумавшимся Патронычем.

– Концерт окончен. Снимай маскарад, вытри моську и со мной на гауптвахту, – как можно суровей скомандовал начальник охраны.

– А в ЗАГС с тобой не пойти, дядя? – огрызнулся клоун.

– Ты не в моем вкусе, кукла ряженая. Болтаешь много. Лавку, я сказал, закрываем и на пункт охраны.

– Да, кто ты такой, что б командовать? – перестал шутить клоун. Явное беспокойство проступило у него через грим.

– Я начальник охраны торгового центра, шут гороховый. Встал и пошел со мной. – Патроныч сказал это максимально суровым тоном, какой был в его распоряжении.

– Ааа! То есть ты тут главный сторож? Понятно. Только знаешь, дядя, без погон ты сам – шут гороховый! Понятно. Нет у тебя ни каких прав и полномочий! Так что иди в свою сторожку один. Удар пришелся по самому больному месту Патроныча. Отсутствие погон воспринималось им как самый главный минус гражданской жизни. «Погнался за рублем, – с горечью думал бывший участковый, – теперь каждая обезьяна смеет тебе тыкать!»

– Да я тебя… – оскорбленный Патроныч рванулся в сторону наглеца.

– Я просто выполняю свою работу! Меня директор торгового центра сам лично нанял! Не порть праздник людЯм! – завопил клоун, отшатываясь от охранника.

Толпа мамаш загудела как стадо пингвинов и стала наступать на Патроныча.

– Оставьте аниматора в покое! Да как вы смеете вмешиваться! Мы специально с детЯми пришли! Нашелся тут начальник. Ишь, выискался.

– Спокойно, товарищи. Расходитесь, – попытался старомодно утихомирить мамаш бывший мент. Однако его слова произвели противоположный эффект.

– Ты сам успокойся. Ты сам отсюда двигай! Мы на тебя жалобу напишем.

Патроныч растерялся от натиска грудастых матрон. Он оглянулся в поисках поддержки и перехватил взгляд мужика, который стоял в стороне. Взгляд был сочувствующий, но недолгий. Мужик стушевался и юркнул в магазин от греха подальше. Клоун, подлая рожа, почуял, что перевес на его стороне и ехидно заблеял:

– Дети! А дети! Знаете что? А давайте сыграем в игру! Кто быстрее и выше залезет на дядю! Готовы?! На старт. Внимание. Марш! Мелюзга с визгом рванула на штурм дяди. Хаос и бардак снова побеждали человека порядка. Чтобы не предпринял Патроныч, какое бы решение проблем не находил, все вязло и гибло в окружающем бардаке, как в болоте. Все сносилось каким-то броуновским вихрем окружающих идиотов. «Если бы я остался в милиции, ничего этого со мной не произошло!» – снова укорял себя Патроныч, в то время, как орава детей уже карабкалась по нему со всех сторон. Клоун злорадно торжествовал победу.

– Ну, кто же первый? Приз победителю вот эта кукла!

Барби с головой пупсика приветливо замахала руками разной длины и разного цвета.

– А откуда она у вас? Откуда у вас эти куклы? – вдруг раздался требовательный голос.

Клоун нервно и как-то натужно захихикал.

– Ах, ты, моя пышечка, тоже куклу хочешь? Как тебя звать, красавица? Какие у тебя глаза красивые.

– Меня Лиза звать. Мне не нужна кукла, у меня такая же есть. Вот! Я хочу узнать, где вы взяли эти куклы?

Лиза решительно раздвинула кордон из мамаш и шагнула к аниматору.