«Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

В 3.15 утра 17 сентября это вручение состоялось. В ноте говорилось, что «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи до селе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам», а также к беззащитному положению украинского и белорусского населения. «Виду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии» [53; 297-298].

Нота совершенно верно отражала положение дел в Польше к 17 сентября. Разве Польша не превратилась в арену всяческих неожиданностей, носящих неблагоприятный для СССР характер? Безусловно, превратилась. Разве украинское и белорусское население не нуждалось в защите Красной Армии? Конечно, нуждалось, о чём шла речь выше. Разве Польша не перестала существовать, как государство, лишившись своего правительства? Практически, перестала. Тем не менее «демократические» авторы постоянно клеймят ноту, как насквозь лживую, противоречащую реальному положению дел, призванную оправдать вероломные действия Советского Союза [58; 55, 69]. При этом главный упор они делают на тот факт, что утром 17 сентября польское правительство было ещё на польской территории и покинуло её только в ночь с 17-го на 18-ое число [58; 55, 69].

Позволено будет спросить у господ «демократических» авторов: «А что присутствие правительства, сидящего на польской территории у самой румынской границы, меняло?» Мол, с юридической точки зрения это значит… Да ничего это не значит. Правительство уже более десятка дней ничем и никем не управляло. Советская нота указала на суть событий, а юридические «крючки» ничего, по существу, не меняют.

То, что правительство Польши не было к 17 сентября ничем иным, как кучкой трусливых типов, выжидающих момента, чтобы «смазать пятки» в Румынию, показывают обстоятельства вручения советской ноты польскому послу В. Гжибовскому. Последний отказался её принять, заявив вручавшему её заместителю наркома иностранных дел В. П. Потёмкину следующее:

«Ни один из аргументов, использованных для оправдания превращения польско-советских договоров в пустые бумажки, не выдерживает критики. Помоей информации,

глава государства, правительство находятся на польской территории. Суверенность государства существует,пока

солдаты регулярной армии сражаются» [58; 158].

Просим обратить внимание на два выделенных в словах В. Гжибовского фрагмента. Указанные фрагменты, как правило, выбрасываются «правдолюбцами» от демократии при передаче речи посла в своих писаниях. Снова столь излюбленные ими многоточия (а то выбрасывают и без многоточий). Зачем? В первом случае выбрасывание фразы делает утверждение посла более убедительным: то ли «по моей информации» (а если информация ошибочна?), то ли «правительство на польской территории» и точка (всё однозначно, сомнений нет). Во втором случае выброшенные слова превращали утверждение В. Гжибовкого в пустопорожнюю болтовню (мол, есть суверенитет, пока армия дерётся). Какой суверенитет, когда довоевались до того, что немцы стоят в 100-150 км от советской границы, т.е. прошли почти всю Польшу насквозь? Слова убрали. Речь получается более весомой: мол, мы ведь ещё сражаемся. Но сейчас не об этих искажениях. Читатели уже должны были к подобным делам «честных» историков, обличающих советскую «ложь», привыкнуть. Сейчас о том, как В. Гжибовский отказывался от ноты. В. П. Потёмкин сообщил: