Чёрная вуаль

Мальчик пропал из поля моего зрения. Сердце на секунду остановилось. Нет! Получив ещё один удар веткой по лицу, я подбежала к месту, где пропал мальчик, и резко остановилась. Ухватившись за ветку дерева, наклонилась вниз. Вот он! Лежит среди камней, рядом поднялась пыль. Осмотрев всё вокруг, нашла тонкое дерево, по которому можно спуститься. Оказавшись внизу, со всех ног бросилась к мальчику. Что же я натворила? Пожалуйста, не умирай. Будь живым. Я вызову тебе помощь. Умоляю.

Оказавшись в паре метров от него, я замерла. Он не шевелился, лежал на животе, голова повёрнута неестественно. Опустившись перед ним на колени, аккуратно перевернула его, пощупала пульс. Нету. Что я наделала?! Внутри всё сжалось. Сердце заболело. Глаза моментально наполнились горячими слезами. Что ты натворила? Убийца! Он ни в чём не виноват. Ребёнок. Ты убила ребёнка!

– Прости, – прошептала я.

Вытерев слёзы о рукав, не давая им упасть, погладила мальчика по голове. Поправила ему одежду, сложила руки на груди.

Ненависть заполнила всё моё тело. Ты не мститель. Никому не помогаешь. Не очищаешь город от падали, ты сама ею являешься. По твоей вине умер второй невинный человек. Если со смертью Мари я смирилась и приняла, то эту смерть я себе не прощу никогда.

Последнее, что видел в своей жизни этот малыш, – это ненависть родителей друг к другу, которую они выливали на него, смерть матери, которая изрядно его поколотила, и надвигающийся убийца, которая хотела его схватить.

Сколько времени он чувствовал боль? О чём он думал, когда ударялся о камни на склоне оврага? Осознал ли он, что умирает? Вспоминал ли счастливые моменты перед последним вздохом? Хотя бы на секунду был ли мне благодарен, что я остановила удары злобной матери? Прекрати искать себе оправдания, пытаться возвысить и обелить. Прекрати!

Истерика усугублялась, я не могла остановиться. Слёзы лились из глаз, попадали на рукав поднятой руки. Даже такое плачевное состояние не отменяет здравого смысла, любое ДНК оставлять нельзя. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я встала на ноги. Осмотрелась вокруг, увидела куст мелких ромашек. Срезав их ножом, замотала в ткань и вложила в руки мальчика. Он, сам того не осознавая, снял вуаль с меня, убийцы-психопатки, которая рвётся получить свою дозу крови и смерти, которая погубила две невинные жизни и теперь будет нести эту ношу.

Встав на ноги, вытерев лицо я достала фотоаппарат, сделала снимок и пошла прочь. Теперь каждый раз, когда у меня в голове будет возникать желание поступить безрассудно, подставить под удар кого-то, я буду вспоминать этого малыша с букетом ромашек в руках и моей вуалью.

Поднявшись по дереву вверх, я направилась в сторону дома. Перешла дорогу, на которой убила мать мальчика, вдалеке заприметив её труп. Вокруг никого не было. И вряд ли в ближайшие пару часов здесь кто-то пройдёт или проедет. Подбежала ближе, сделала фото, сорвала с уха серьгу и несколько секунд всматривалась в лицо. Я её изуродовала.

Вернувшись на тропу, я ускорила шаг, нервно озираясь по сторонам, бубнила себе под нос ругательства. Сняла перчатки, убрала их в сумку. Когда оставалось несколько метров до конца лесопарковой зоны, я вытерла лицо влажными салфетками, отряхнула одежду, накинула капюшон и вышла на гудящие улицы города. Сразу наткнулась на нескольких людей, но глаз я не поднимала. Видела только обувь и часть ног. Трое мужчин и пара девушек.

Я забыла о головной боли, аппетит опять пропал. Руки и ноги немели, силы как будто вытекали из тела. Потерпи Алана, совсем скоро ты окажешься дома. В своей крепости, где никто не знает, что ты сделала и что чувствуешь, месте, где некому тебя осуждать и винить. Только ты сама. Ты враг, мучитель и ненавистник. Самой себя. Единственный человек, с кем я могу это обсудить, наверняка, отречётся от меня. А возможно, избавится. Может, сделать это первой? И тогда я опять останусь одна. Наедине со своими масками и грехами, которые так тяжелы, если о них никому не говорить.

Закрыв за собой дверь квартиры, мне хватило сил дойти до ванной комнаты, кинуть сумку в ванную, снять кофту и сесть под горячий душ прямо в одежде. Здесь я дала волю эмоциям. Рыдания жгли горло и глаза, я задыхалась. В голове снова и снова крутились свежие воспоминания. Качающиеся кроны деревьев. Густые заросли леса. Яркая одежда женщины. Глаза мальчика, полные слёз и страха. Его бездыханное тело со стеклянными глазами. И изуродованный труп, залитый деструктором. Снова и снова. Снова и снова.

С одежды текла грязь с кровью и пропадала в сливе. Вот бы иметь возможность так же избавляться от воспоминаний. Смывать их с себя, провожать взглядом и махать рукой перед тем, как они пропадут навсегда в бездонной дыре.