Чёрная вуаль

Игнат вошёл в квартиру, закрыл за собой дверь и уставился на меня. Я в свою очередь пыталась держать равновесие, хватаясь за одежду на вешалке. Хорошо, что она прикреплена к стене, иначе я бы уже валялась на полу. Игнат забрал у меня стакан, в котором осталась четвертинка вина и пошёл в комнату. Включив свет, провёл по своим волосам и выдохнул.

– Да-а, – протянул Игнат и повернулся в мою сторону.

Я старалась максимально аккуратно идти за ним. Всё так же хватаясь за стены и мебель.

– Присаживайся, – сказала я, указав на диван.

– Что случилось?

Игнат выглядел и звучал обеспокоенно. Пройдя вдоль дивана, он поднял наполовину пустую бутылку и штопор с пробкой. Осмотрел пол и опять поднял глаза на меня. Поставив бутылку на столик, подбежал ко мне, схватил на руки и понёс к дивану.

– Романтика! – крикнула я, и голова упала назад.

Игнат кинул меня на диван, поднял одну ногу, потом вторую и заговорил:

– Ногу больно?

– Нет.

– Как ты умудрилась? Сама порезала? – Игнат звучал не осуждающе, а с огромной заботой.

– Нет. П…орезалась на к-кухне. Она не хотела открываться!

– Что не открывалось?

– Вино.

Игнат поднялся на ноги, убежал в сторону кухни и вернулся буквально через несколько секунд.

– Где аптечка у тебя?

Сил говорить не было, и я просто указала в сторону ванной. Он опять ушёл. Было слышно, как открываются шкафчики, он что-то бубнил под нос и открывал воду. Комната продолжала кружиться перед глазами. Тошнота становилась более невыносимой. Игнорировать её было невозможно. Сорвавшись с места, я ринулась в ванную, упала на колени и проблевалась. Как хорошо, что на днях я мыла унитаз. Волосы лезли в лицо. Какой ужас! Желудок сокращался до боли, вино продолжало выходить. На четвёртый раз желудок сокращался впустую. Нужна вода! И она оказалась около меня. Игнат принёс стакан с водой, который уже протягивал мне, во второй руке держал открытую бутылку. Еще несколько раз вызвав рвоту, я без сил облокотилась об унитаз и разревелась. Даже сама не понимала, от чего. От боли в желудке или болезненных воспоминаний, которые никак не хотели меня покидать.

Игнат поднял меня на ноги, умыл и отвёл обратно на диван. Я продолжала плакать. Не обращала внимания на ногу, которую Игнат обрабатывал и бинтовал, от неё исходило что-то вроде боли, но до неё мне не было дела.

– Ты расскажешь? Что же произошло? – наконец заговорил Игнат.

– Я не могу, – шёпотом ответила я.

– Почему? – Игнат сидел на полу, держась за мою ногу.

– Не могу.

– Давай я налью тебе крепкого чая. Пока ты тут будешь сидеть одна, подумай, реши, расскажешь или нет, что случилось. Хорошо?

– Ладно.

Игнат встал и скрылся на кухне. Пока грелся чайник, судя по звукам, он собрал осколки бутылки и вытер пол. Когда он возник рядом со мной я даже не начинала думать, что ему сказать.

– Держи, – сказал Игнат, протянув мне кружку с горячим крепким чаем.

Я, взяв кружку, уставилась на отражение в ней. Что ему сказать? Он не отстанет. Скрывать от него что-то чревато концом наших отношений. Чего я не хочу. Соврать ему?

– Я очень плохой человек.

– Что ты имеешь в виду?

Игнат расположился рядом на диване.

– У меня был друг. Я так думала. Своим поведением, недосказанностью напугала его. А когда попыталась всё исправить, сделала только хуже. В итоге я так и не успела донести до него смысл своих деяний… он ушёл. Просто взял и ушёл, – я замолчала.

Соврать я почти не соврала. Тот мальчик действительно ушёл от меня, так и не поняв, что я не хотела причинить ему зла.

– И с ним никак не связаться?

– Нет. Полностью разорвал связи. Так больно.

Игнат обнял меня, погладил по спине и отпустил. Отпив чая, подняла на него глаза.

– Как ты узнал номер квартиры?

– Карина сказала. Я весь день звонил тебе, ты не брала трубку. Написал Карине, спросил, связывалась ли она с тобой и где ты вообще. В итоге она дала номер твоей квартиры и была со мной на связи весь путь, пока я не увидел тебя своими глазами. С работы её не отпустили. Я ей уже написал, что всё хорошо. Твоё состояние я ей не описал.

– И не надо! Пожалуйста.

– Хорошо. Я ничего ей не скажу.

– Будем говорить, что я уснула. А телефон, кстати, я утопила.

– Как?

– Помылась вместе с ним.

– Не факт, что он повредился. Включала?

– Нет, не включала. Но под водой я с ним находилась долго.

– Понятно.

Игнат гладил меня по голове и ничего не говорил. Я пила чай, иногда поднимая взгляд на него. Какой же он добродушный. Не жаль ему своего времени и моральных сил тратить на меня, практически чужого человека. А если он будет следующей жертвой Жени? Буду ли я скучать, будет ли мне больно? Да! На тысячу процентов. В моей жизни появился ещё один человек, которого мне нужно защищать от психопата, который абсолютно ничего не чувствует, кроме наслаждения от насилия. Который загорелся идеей сделать из меня такую же. Пустую, жестокую.