Чёрный и синий

Он съел несколько ложек своего рагу, собирая хлебом жидкость.

— Слушай, — он говорил с набитым ртом, но его тон сделался более примирительным. — Ты здесь новенький, так что я дам тебе поблажку. Есть правила, понял? Мы здесь держимся вместе со своими. И ты не смешиваешь виды… это плохо, понял? Эти индейцы не хотят тебя к себе, брат. Поверь мне в этом. Они снимут скальп с твоей бледной задницы, как только ты закроешь глаза ночью.

Блэк поднял взгляд. Он заговорил скорее для старика справа, чем для нациста.

— С чего ты взял, что они не мои люди? — сказал он.

Боковым зрением Блэк видел, как повернулись головы группы коренных американцев, сидевших вокруг старика. Долгое время группа просто смотрела.

Затем старший, которого Блэк приметил как их лидера, заговорил.

— Ты из народа? — спросил он. — Какое племя?

Блэк заговорил, не отрывая взгляда от светловолосого мужчины перед собой.

— Wazhazhe, — он нарочно использовал индейское название племени Осейджи вместо западного. — И T’lingit, в последних двух поколениях.

Он не совсем врал.

Его жена имела в себе кровь этих племён. В его глазах это делало их одной семьёй.

И он совершенно точно не собирался рисовать свастику на своём теле или торчать с этими арийскими засранцами в зале, обмениваясь ужасными историями об убийствах черных и мексиканцев.

Старик, сидевший со своей группой справа от него, заговорил с остальными — слишком тихо, чтобы разобрать. Затем он повысил голос для Блэка.

— Какие T’lingit? Какое племя?

— Hinyaa Ḵwáan, — ответил Блэк.

Племя бабушки Мири.

Его горло ненадолго сжалось при этой мысли.

Он поймал себя на том, что неосознанно касается бицепса, проводя по свежему шву, который тоже появился за последние десять часов или около того, что он пробыл без сознания. Они вырезали РЧИД-чип из его руки. А значит, они знали, где его искать.

Блэк снова услышал бормотание справа от себя, но не отрывал глаз от белого здоровяка, который теперь смотрел на него так, будто Блэк был куском собачьего дерьма, которое он только что отодрал от своего ботинка.

Никто из них не переставал есть.

Блэк знал, почему. У него здесь мало времени, так что никто не мог позволить себе не наполнить животы, пока есть возможность.

По той же причине он не переставал есть. Запихивая в рот ещё больше рагу, он большими глотками пил воду в перерывах. Ему нужны все имеющиеся средства, чтобы прочистить голову и вывести из организма наркотики, которыми его накачали.

Что касается его попытки установить связь с «вождями», как их здесь называли, Блэк знал, что вероятность принятия примерно 50/50, и это в лучшем случае. Он не мог внешне сойти за индейца, но он также знал, что не все представители племён выглядели одинаково.

Как раз когда он подумал об этом, старик снова заговорил.

— В тебе есть и белая кровь?

Блэк кивнул, все ещё глядя в голубые глаза напротив.

— Очевидно.

— Ты выглядишь белым… wasichu[3]. Почему ты не хочешь играть со своими белыми друзьями?

Голос Блэка оставался таким же безвыразительным, как и его лицо.

— Мне они не очень нравятся, — он продолжал смотреть на светловолосого парня с ёжиком. — И там, где я вырос, придерживались иного мнения, на кого я похож. Не думаю, что моей мамочке это бы понравилось.

Несколько тихих смешков донеслось от группы индейцев. Когда старик заговорил в следующий раз, в его голосе звучала улыбка.

— Ты вырос в резервации?

Блэк один раз кивнул.

— Не здесь. Канада.

— Вырос ты тоже с T’lingit? Ты довольно высокий для одного из них.

— Девочек это устраивало.

Ещё больше смешков, даже несколько фырканий. Лидер снова заговорил.

— Какая? Какая резервация?

— Нисатлин Бэй 15, — опять-таки, бабушка Мири.

— Как вас, людей Wazhazhe, занесло сюда к черту на кулички?

Блэк пожал плечами.

— Золотая лихорадка. Некоторых привезли белые. Некоторые приехали за золотом. Может, там-то я и получил белую кровь.

Последовало очередное молчание. Которое казалось куда более наполненным смыслом.

— Почему ты носишь собачий ошейник, wasichu? — спросил старик.

Блэк сохранял невозмутимый тон.

— Кажется, они считают, что я опасен, — его глаза не отрывались от парня с железными крестами на обеих руках, который теперь открыто хмурился, сверля сердитым взглядом Блэка и сборище мужчин, сидевших дальше за столом.

— А ты? — спросил старик. — Опасен?

Блэк пожал плечами.

— Смотря у кого спрашивать. Моя жена так не думает. Но с другой стороны, она ЧКИ Wazhazhe, так что она, наверное, зарезала бы меня во сне, если бы я её выбесил.

Под ЧКИ он имел в виду «ЧистоКровный Индеец» — сленговое выражение, которому научила его Мириам. Она шутила, что утратила своё право называться ЧКИ, когда узнала, что её отец — видящий.

Его комментарий сработал.

Ещё больше смешков донеслось от группы мужчин, сидевших по другую сторону стола. В этот раз смех определённо звучал теплее.

Затем старик заговорил с одним из других, сидевших возле него.

— Ладно. Скажи этому белому парню оставить нашего брата в покое.