Чёрный и синий

Было рано — чуть позднее пяти утра.

Это была вторая наша встреча с полковником, и в отличие от первой, её инициировала я сама. Эта встреча также имела иной настрой.

При первой нашей встрече меня представили как сотрудника Блэка, и мы по большей части говорили о деталях исчезновения Блэка в порту. Он обращался ко мне с профессиональной отстранённостью и уважением, и я поступала также, излагая детали той ночи с эмоциональностью высокооплачиваемого персонального ассистента.

На второй встрече — вот этой — которая проходила через две недели и три дня после первой, я перебила вступительные реплики Кико, чтобы представиться полковнику Холмсу в качестве жены Блэка.

Это вызвало бурную реакцию.

Кико и Декс выглядели такими же шокированными, как и этот мужчина.

По правде говоря, ранее, с учётом замечаний моего дяди перед полицейским участком и теперь, признаваясь перед Холмсом, я думала, что они знают. Блэк говорил мне, что они безжалостно дразнили его из-за того, что после его ранения больничный персонал принял меня за «миссис Блэк». Я предположила, что его дразнили из-за женитьбы… или он сказал, что госпиталь допустил ошибку? Если так, почему

он сказал это? Из-за меня? Потому что он решил, что так хотелось бы мне?

Этот вопрос меня волновал.

Я знала, что сейчас это едва ли имеет значение, но поймала себя на том, что вновь думаю о нашем разговоре перед ужином тем вечером, жалея, что не задала более конкретных вопросов о том, что он им сказал. Я также жалела, что сама не сказала кое-каких вещей, особенно когда он сделал то замечание о моих проблемах с обязательствами.

Я ощутила добавочный укол боли из-за того, что лишила Блэка возможности самому рассказать о нас своим друзьям, но мне нужно было, чтобы они мне доверяли. Ради этого я готова была использовать все, что имелось в моем распоряжении.

Мои слова произвели желаемый эффект.

Тон встречи существенно изменился после моего «признания». Сразу после этого я попросила Кико и Декса позволить нам продолжить встречу наедине и подождать снаружи. Я почувствовала, что это заинтриговало полковника. Я также ощутила его одобрение, и облако насторожённости и любопытства, покинувшее его свет, как только они вышли из комнаты.

Теперь я заинтересовала его из-за Блэка.

Он также не доверял мне и беспокоился обо мне из-за Блэка.

Он пристально наблюдал за мной, пытаясь оценить мой характер, мою надёжность из-за Блэка, пытаясь решить, были ли мои слова правдой, вопреки тому, что он помнил о самом Блэке. Он рассуждал, что Блэк мог измениться. Он также заметил нечто во мне и том, как я говорила с ним — нечто, что делало мою историю правдоподобной.

Пока я наблюдала за ним, полковник вздохнул, и облако злости выплеснулось от него, когда он потёр переносицу двумя пальцами. Его темно-серые тугие кудри были подстрижены длиной в дюйм по всей голове, но он почесал кожу головы пальцами, как будто собственные волосы казались ему длиннее. Он сидел, двигался и говорил как профессиональный военный, каковым и являлся.

Полковник Харрисон Гамильтон Холмс-третий, награждённый медалями офицер войны сначала во Вьетнаме, а позднее в Афганистане и Ираке, пытался решить, можно ли мне доверять.

Он также питал глубинное любопытство ко мне и тому, кем я являлась.

Его карие глаза пронизывающе всматривались в меня, открыто изучая моё лицо.

— То есть вы мне говорите, что Счастливчик Люцифер, — выразительно начал он, и южный акцент окрасил его слова. — Тот же Счастливчик Люцифер, которого мы с Блэком выслеживали во Вьетнаме… который в то время работал на русский спецназ… не только живёт и здравствует, но и каким-то образом связан со всем этим? — его голос содержал в себе недоверие, но ещё больше — злость. — И пусть даже Счастливчик ненавидит людей, и пусть даже мы с Блэком потратили годы на попытки выследить и арестовать его, сейчас он готов нам помочь, потому что он был близким другом вашего ныне покойного отца? Я правильно понял?

— Да, — просто сказала я.

— Блэк все это знал? О вашей косвенной связи со Счастливчиком?

— Да, — снова сказала я.

Я опустила часть с «дядей».

Полковник снова выдохнул, не скрывая своего раздражения.

— Счастливчик и эти люди, которые забрали Блэка… у них своего рода зуб друг на друга? В сочетании с деловым соперничеством? В этом проблема? И они забрали Блэка, чтобы иметь рычаг воздействия на Счастливчика?

Я кивнула. Признаюсь, в тот момент я испытывала лёгкое нетерпение из-за всего этого повторения пройденного.

— Да, — сказала я. — Ну… возможно.

— И вы настолько близки со Счастливчиком, что эта группировка подумала, будто похищение одного из его старых врагов действительно окажет давление на Люцифера… просто потому что Блэк — ваш муж?

Я подняла руку со стола и позволила ей упасть обратно.

— Они также скорее всего знают, кто такой Блэк. Высока вероятность, что в этом все дело.

— Эти люди — они как Блэк и Счастливчик?

Я покачала головой, вновь подавляя раздражение.

— Нет. Я же сказала вам об этом.

— То есть, они просто люди? Как вы и я?

Я поколебалась с ответом, затем пожала плечами.