Чёрный Корпус. Отряд "Зеро" (СИ)

Бокс, в который поместили мою капсулу, отличался стерильной чистотой. Белый потолок, бледно-зелёные стены, мебели - минимум: столик и стул, чтобы дежурный сидел. И приборы, приборы вдоль стен. Многих я не видел даже в лаборатории профессора. Впрочем, я мало в этом понимал. Пока мою капсулу подсоединяли ко всей этой медицинской аппаратуре, доктор торопливо просматривал мою карту, хмурил широкие брови, смешно морща при этом нос, и что-то неразборчиво бормотал. Семён нервно переминался с ноги на ногу, пальцы у него слегка вздрагивали, когда он дёрганым движением тянулся за сигаретами и тут же убирал руки обратно. Да, это тебе не лаборатория в ИИВНС, тут курить наверняка нельзя.

- Ну, что? - Особист не выдержал.

Шафран Абрамыч отвлёкся от чтения и, приспустив очки на носу, посмотрел на Семёна.

- Что значит "что"? - карие глазки доктора выражали полное недоумение. - Вы его, голубчик, чуть не угробили. Он едва душу Всевышнему не отдал.

- Знаю, Абрамыч, - особист нервно сжал кулаки. - Ты мне скажи, он, когда в себя придёт, нормальным будет? Он мне во как нужен!

Красноречивый жест, которым Семён взял себя за кадык, лучше всяких слов. Я даже моральное удовлетворение ощутил. Если бы я сам не хотел разобраться во всём случившемся, чёрта с два они бы меня с того света дождались.

Доктор вернул очки на законное место и пожевал губами.

- Теоретически, - он снисходительно покосился на Семёна, - Теоретически, голубчик, я не исключаю такую вероятность.

- Абрамыч, по гроб жизни должен буду, только вытащи его, - особист с жаром ухватил доктора одной рукой за плечо, другой за локоть. - Мне ж за него головой отвечать!

- Вот иди и отвечай, - доктор снисходительно улыбнулся. - А я займусь твоим подопечным.

Семён кивнул, отпустил Абрамыча и со вздохом обречённого направился к выходу. Я поспешил за ним.

Моё тело они теперь никуда не денут.

Семён нервно шагал по коридорам. Я летел за ним, не боясь заблудиться. В зданиях я обычно ориентировался без особых проблем, сколько бы переходов и лестниц ни было. Здесь и вовсе просто: все здания замкнуты в кольцо. Семён прошёл два из них насквозь, кивками здороваясь с редкими встречными. Встречные в форменных чёрных, до боли знакомых рубахах, но без знаков отличия, косились на Семёна с лёгким пренебрежением, но на приветствия отвечали такими же кивками. Или уже знали, что особист крупно накосячил, или такие отношения у них с Семёном и были.

Местная управа расположилась в третьем здании. Панели светлого дерева на стенах, паркет, ковровые дорожки, но двери - сплошь металл под пластик. Глухие и без табличек. Семён поднялся на пару этажей и оказался в приёмной местного начальства. Сидевшая за огромным столом, полным всякой техники, губастая и грудастая секретарша с каштановым каре даже бровью не повела. Весь её вид говорил о том, что она здесь исключительно для украшения приёмной и удовольствия своего начальства, а никак не для офисной работы.

Странное место. В ЧК так себя не ведут, да и шлюх таких не держат.

- Гхм, Аллочка, - особист с неохотой приблизился к столу.

Девушка демонстративно красила ногти. Лёгкое касание кисточки мгновенно создавало сложный разноцветный узор, который секретарша, капризно надув и без того пухлые губы, меняла на новый.

- Мне к Петру Андреевичу.

Местная порнозвезда снисходительно приподняла коровьи ресницы, не прерывая своего занятия.

- Проходите, он вас ждёт, - хрипловато и с ленцой.

Семён вздохнул и обречённо шагнул к высоким двустворчатым дверям.

Я ухмыльнулся и последовал за ним.

Пётр Андреевич оказался крепким хозяйственником. Плотно сбитая, угловатая, как из камня вырубленная, фигура, залысинки на широком лбу, тяжёлая нижняя челюсть и пристальный, не менее тяжёлый взгляд. Гражданский костюм сидел на нём не очень ловко, однако сразу видно: человек всю жизнь на руководящих постах. И повыше Семёна.

- Пётр Андреевич, - особист рядом с этой монументальной фигурой выглядел как воробей перед памятником. Однако голос у Семёна не дрожал, в отличие от пальцев. - По поводу Донникова. Информацию получить не удалось. Внезапно началась бурная аллергическая реакция, его чудом спасли, сейчас он в коме. Доктор Розенбаум сказал что...

- Я уже в курсе, Семён Михайлович, - рокочущий голос под стать внешнему виду. - И про Донникова, и про тебя, и про твою сявку.

- Он не сболтнёт, - Семён вскинул голову и ел начальство глазами. С тем же успехом можно пытаться взглядом уговорить стену сплясать вприсядку. - Я ручаюсь...

- Разумеется, не сболтнёт, - Пётр Андреевич лениво откинулся на спинку кожаного кресла и невидимо щёлкнул кнопкой. На одной из стен разошлись деревянные панели, открывая экран с картой виртуальной базы данных, где уже выбрана запись.