Чёрный парад

У Августы есть причина для опасений? Конечно. И пусть ее охраняют, и Александра тоже, как Роксану и Ренана, и пусть коридор рядом с Дверью узок, там легко отбиться, даже если Актер приведет многотысячное войско, чего точно не случится, нет у него столько людей. Но даже так коридор и Дверь не оставляют пространства для маневра. Я видела план Дарлана, как он подстраховался. Но и чувства Августы понимала тоже, потому что сама тревожилась и ждала беды.

А меня Дарлан запер в башне.

Тройная безопасность, хоть он и думал, что в моей голове сидит кто-то чужой.

— Спрашивайте, — сказала я Августе. — Расскажу, что смогу.

Королева серьезно кивнула и приступила к вопросам. Надо отдать ей должное: спрашивала Августа обдуманно, основательно, сразу видно, долго готовилась и разглядывала ситуацию со всех сторон. Прежде всего ее интересовал Александр. Я все рассказала: об убийствах, о его крови в чужих руках, о помутненном сознании. Рассказала даже о том, как обо всем догадалась. Как Александр вдруг признался мне в любви, хотя до этого отпустил. Потому что полюбил другую. Августу.

От услышанного глаза королевы расширились:

— И где же тут правда?

— Он любит вас, очевидно. Другие этого знать не могли, использовали старую информацию. Так все и вскрылось.

— И… все в порядке? У нас.

— Нет, я ведь в камере сижу, — мне стало вдруг смешно и тепло одновременно. Удивительно, но с каждой новой встречей, с каждым разговором, Августа проникала под кожу. Она мне нравилась. И сейчас нравилась особенно сильно: так быстро взяла себя в руки, смогла договориться и даже пробраться в тюремную башню! Уму непостижимо. А ночью казалось, она в обмороке несколько дней пролежит.

— Ида, я о другом.

— Знаю. И думаю, что нам давно пора оставить эту тему позади. Никаких вопросов, никаких сомнений, мы не соперницы и никогда ими не были. И мы обе хотим, чтобы Александр стал настоящим королем, таким, каким мы его видим. Сыном Роксаны Гранфельтской. Но для этого вы должны быть начеку, ваше величество. Меня во дворце нет, значит, должны вы… пообещайте, Августа: если что-нибудь, хоть что-нибудь пойдет не так, вам покажется, что ситуация вышла из-под контроля Дарлана… вы придете и выпустите меня. Любой ценой. Даже если придется обманом обезвредить вашего друга-стражника.

— Виктора.

— Точно, Виктора. Даже если придется обезвредить Виктора, вы это сделаете. Я не прошу вас об этом сейчас, потому что во дворце мне не спрятаться, побег сразу вскроется, меня поймают и вернут сюда, а вас… как бы не посадили в камеру соседнюю или не заперли в комнате с детьми. Используем пресловутую женскую хитрость, о которой рассуждала ваша матушка.

— Она рассуждала о характере, — поправила Августа с улыбкой. — И я вас поняла, Ида. Но… если все пойдет не так, чем вы поможете? Мне кажется, Дарлан запер вас здесь, потому что… потому что для него вы ценнее меня и Александра.

Вспомнив, как Дарлан «продавал» новорожденную Роксану, я невольно засмеялась:

— Боюсь, моя ценность стремится к нулю, ведь меня не продать.

Зато есть у меня другое качество: способность из ничего создать проблему. Вон я какого Актера нашла, на первый план вытащила и в бой против себя самой выпустила! Мало кто способен на подобный трюк.

— Но кое-что я сделать смогу, — перестав смеяться, добавила я тихо.

— И что же?

— Пролить кровь.

Вскоре Августа ушла, а я немного успокоилась. Теперь нет нужды бегать по камере и примеряться к узкому оконцу, надеясь, что каким-то образом получится исхудать вдвое, чтобы в это оконце пролезть. Теперь у меня есть поддержка вне тюремных стен.

Съев порцию гнилости и закусив ее бутербродами, я подтянула колени к подбородку и обняла себя за ноги. Стало почти удобно. Я считала время до рассвета и фантазировала, что может происходить внизу. Не во дворце, конечно, в Посмертье. Актер и Дарлан встретились? Поговорили? Они… живы еще? Актера я привычно не чувствовала.

Мне хотелось тоже быть там, в гуще событий.

Это проще.

А здесь только и оставалось ждать. И думать о всяком. Например, о словах скельты Церы. «Два слова сплетутся в одно, в то, что нам суждено. И окрасит землю новая кровь, и поднимутся мертвые вновь». Жаль, она не объяснила, что это значит. И какое отношение эти слова имеют к моему предсказанию. В нем мертвые поднимаются, когда проливается моя кровь, а тут уже какая-то новая… два слова — это слова Земли, и слово первое сказано обо мне, то о ком второе? И как эти слова, то есть предсказания, сплетутся?

Наступил серый рассвет.

Скоро будут сутки, как Дарлан ушел в Посмертье.

Глядя на тонкую нить водопада (с высоты он казался именно нитью, тонкой и незначительной, ничего общего с разрушительной водной стихией), я кое-что вспомнила. Слово Земли. Совсем недавно я говорила о слове Земли, о предсказании, выписанном для другого человека. В кои-то веки не о своем. И все разговоры были проходными, словно о ерунде, вот только с каких пор слово Земли — ерунда? Разве что для человека, который наотрез отказывается верить.