Чёрный рейдер

– Да нет же. Я взял карты столетней давности. Ты разве не знала, что чернота нестабильна? Постепенно она расползается и поражает всё новые и новые территории. Когда-то здесь был кластер площадью двадцать квадратных километров, может, двадцать пять. Данные ориентировочные. И сравни с тем, что есть сейчас. Меньше километра. Остался агонизирующий огрызок, который очень скоро будет окончательно поглощён. День за днём чернота отщипывает по сантиметру или по миллиметру. Этот кластер, как и все прочие оазисы, обречён.

Не знала, как и многое другое. Улей полон сюрпризов, чаще всего неприятных. Вывод из рассказа Князя напрашивается сам собой: чернота идёт с востока на запад и постепенно теснит иммунных в Пекло. Процесс этот крайне медленный, почти незаметный, но итог у него печален: живые кластеры будут уничтожены, и «адская мозаика» превратится в антрацитово-чёрное панно, в Стиксе наступит подлинный конец света. Я, кстати, свою лепту в ускорение процесса внесла…

– Интересно, – протянула я.

Князь в ответ фыркнул.

Чернота ползёт медленно, и до того, как она захватит мир, мы не доживём. К тому же мы не знаем всего. Вдруг пройдёт ещё лет сто, и она начнёт отступать? По большому счёту, тот факт, что никому не известны случаи превращения мёртвого кластера в обычный, ничего не значит – всегда бывает первый раз.

– Князь, а что твои карты говорят про восток?

– Хочешь знать, что по ту сторону мёртвой зоны?

– Ты не поверишь, я только сегодня об этом размышляла.

– Много думать вредно. Говорят, от этого мысли заводятся. – Князь поднялся на ноги, потянулся всем телом и приглашающе махнул рукой. – Пойдём-ка лучше знакомиться с нашими временными владениями.

Пришлось вставать.

Обход мы начали с палатки, торговавшей хлебом. По степени чёрствости и заплесневелости батонов не составит труда определить возраст кластера. Судя по бородинскому и нарезному, а также по стадии мутации большинства заражённых, загрузка прошла около недели назад. В палатке же пополнили запасы воды, мой рюкзак потяжелел на полную бутылку минералки.

Мы добили ещё двух ползунов, я с сожалением повздыхала перед витриной киоска с мороженым. Князь, недовольный тем, что я отвлекаюсь, цыкнул:

– Никта, лучше порадуйся, что сегодня в меню горячий чай, который ты так любишь.

– Чай?

– Уж если ты в коттедже в ванной развела огонь, то здесь-то чего стесняться?

– Ты так и не сказал, знаешь ли ты что-нибудь про восток.

– Настырная! Нет, Никта, не знаю. Хоть сейчас, хоть сто лет назад на востоке с севера на юг тянулась непреодолимая мёртвая зона. Если кто-то и сумел её пересечь, назад не возвращался. Слушай, я – рейдер, а не учёный, и, откровенно говоря, мне плевать, что там. Никакая гадость, кроме самой черноты, оттуда не вылазит, и ладно. Мне, знаешь ли, и тут пространства хватает. Проще надо быть, это окупается.

За разговором мы закончили обход кластера, остался последний штрих: спуститься в метро. Умом я понимала, что это нужно. Добьём ползунов, чтобы не заявились, когда мы устроимся ужинать, убедимся, что всё тихо и спокойно, возможно, обнаружим что-нибудь полезное. Спускаться не хотелось. Логичное действие вызывало необъяснимый внутренний протест.

Глава 23

Князь, как всегда, шёл первым. Я немного отставала, чтобы оставить пространство для манёвра. Теоретически, под землёй опасаться некого. Заражённые наверняка выбрались на поверхность, и их поголовье мы обнулили, остальные либо уже погибли, либо на последнем издыхании. Мы спустились по лестнице и оказались в полумраке подземного перехода. Дневной свет сюда ещё попадал, а вот на самой станции наверняка темно, электричества нет, и лампы не горят. Вот зачем туда лезть?!

Когда-то в переходе торговали. Горячие пирожки соседствовали с сумками, чуть дальше была электроника. Я мазнула взглядом по бесполезному автомату «Кофе с собой». Князь подошёл к витрине с флешками и наушниками, обрушил стекло «клювом», отступил и приказал:

– Никта, фонари!

Одной рукой вставить батарейки не так просто. Я присела на корточки, выбрала упаковку, где батарейки шли в комплекте, вскрыла, разобралась, где плюс, где минус, щёлкнула переключателем. Яркий луч ударил в стену.

– Сдалась тебе станция, – проворчала я.

– У меня нехорошие ощущения.

– И у тебя? Князь, у меня нет даров, позволяющих чувствовать опасность, но мне хочется отсюда убраться побыстрее.

Князь нахмурился:

– Дар мог появиться, но более вероятно, что на нас что-то действует. Как тот же инфразвук: мы его не слышим, но воздействие чувствуем.

– Это не инфразвук, – возразила я.

– Не он, но принцип может быть сходным.

– Уходим? – с надеждой уточнила я.