Число начала

— Ты запомнил номер? — настойчиво спросила Кристина, по-прежнему глядя в сторону, куда уехала машина. — Я сегодня не надела линзы.

— Я не смотрел на номер. Пойдем, есть хочется, — я легонько дернул ее за локоть. — Не забывай, ты не Лоис Лейн, рядом с тобой нет Супермена, который бы вытащил тебя из неприятностей.

Кристина окинула меня беглым взглядом и кивнула.

— Это уж точно.

— Наверняка, это был полицейский. Понятно теперь, почему дверь не опечатана. Следователи, видимо, считают, что предполагаемый преступник может вернуться в квартиру Вольского. Поэтому пасут его подъезд. Ты уверена, что не узнала водителя? Может это был один из следователей, которые приходили вчера в редакцию.

— Меня опрашивал один из них, второго я не видела, он в это время оставался в кабинете Марии Андреевны. Водитель точно не тот, кто меня опрашивал.

— Пойдем! — снова позвал я и двинулся в сторону, откуда мы пришли.

Я услышал, как Кристина тяжело вздохнула позади меня и зашагала вслед, шурша сбитыми ночным дождем листьями. В серых обветшалых дворах по-прежнему не было людей. На ветках пустых деревьев громко каркали вороны, и карканье эхом разносилось по округе. Небо становилось все тяжелее, предвещая очередную грозу.

Мы перешли дорогу, нашли среди рыночных ларьков скромную забегаловку и устроились за столиком, накрытым клетчатой скатертью, под большим шатром, натянутым над четырьмя столиками. Заказали по чашке кофе, по хот-догу, стакан воды и картушку фри для меня. Стакан воды принесли сразу. Я выложил на стол пачку аспирина, выдавил две таблетки и выпил.

— Ты в порядке? — спросила Кристина.

Я подпер ноющий висок рукой, но мой ответ был не о физической боли:

— Нет.

Молодая толстенькая девушка-официантка с усталым от жизни взглядом поставила нам тарелки с хот-догами и картошку передо мной. Потом принесла кофе.

— Может пивка? — спросила она бесцветным голосом.

— В другой раз, — сказала Кристина, увидев, что я, почти отключившись, не заметил предложения официантки.

Кристина осторожно взяла дымящийся на ветру стаканчик и потянула кофе. Через минуту я тоже подтащил к себе тарелку с завтраком и с удовольствием откусил хот-дог.

Кристина потянулась к папке, достала научный доклад и начала просматривать его, не притронувшись к еде.

— Ход-дог быстро остывает, — предупредил я.

— Есть люди, которые завтракают по утрам, — улыбнулась Кристина. — Я одна из них.

Я засунул в рот последний кусочек хот-дога и принялся за хрустящую картошку.

— Могу поспорить, Вольскому потребовался не один час, чтобы разобраться во всем этом, — сказала Кристина, медленно листая страницы, потом достала из доклада вложенный тетрадный лист со смятыми краями. Ее глаза несколько раз внимательно вчитались в текст, потом она передала лист мне с застывшим лицом. — Понятия не имею, что это значит, но ничего более удивительного я не видела раньше.

Написанные от руки в хаотичном порядке по листу были разбросаны записи: «Двойственные показатели массы. Проекция на внешнюю плоскость. Двойственная масса, заключенная в веществе, сжатая в преломленном пространстве алгебры V3. Параллельная теория. Переобразование энергии в вещество. Механика начал. Начало — величина?»

— Это почерк Вольского? — спросила Кристина.

— Нет, наверное, это записи профессора.

— Думаешь, об этом статья Вольского?

— Может быть.

— Сложно представить, чтобы наш журнал опубликовал такой материал.

Кристина взяла у меня лист, еще раз просмотрела его, вложила в доклад и бережно вернула бумаги в папку.

— Так значит, ты собираешься копаться во всей неразберихе под носом у следователей? А в финале будет шокирующее разоблачение, как это бывает в детективных романах?

— Возможно, все окажется намного проще. Для начала выполню поручение Марии Андреевны, поищу родственников, друзей, врагов Вольского. Потом позвоню редактору газеты «Известия дня», узнаю, не продал ли Вольский свою статью им, выйду на профессора, который написал эту тарабарщину, — она постучала ноготком по папке. — Побеседую с ним. Свяжусь со следователями и уточню у них все, что останется неясным по поводу смерти Вольского, и тому подобное. И если ничего не нарою, тогда сяду дома с кружкой горячего чая и успокоюсь, поняв, что сделала всё что могла.

— А ты сама в какую версию веришь? Думаешь, Вольского убили, или он сам справился?

— Если подумать, даже за профессиональную деятельность Вольского незачем убивать. Наш журнал не профилирован на громкие злободневные статьи. Мы расширяем кругозор читателей, рассказываем об интересных событиях и людях, у наших журналистов меньше врагов, чем у свободных блогеров. Так что разумом понимаю, что Вольский, как ты говоришь, мог сам справиться. Но чутье мне подсказывает, что в этом деле нужно покопаться. За сегодняшний день я не раз в этом убеждалась. А там посмотрим.