Чистильщик

– Не успев состариться, заметь! – хохотнул Кнуд. – Деньги. Очень хорошие деньги. Свобода, пока не идешь наперекор правилам ордена, а они вовсе не обременительны. И вообще… Ну, подумай сам: каждый год в столице перстни получают две дюжины человек, и никто не хочет прислуживать благородным в каком-нибудь захолустье. Чтобы получить приличную должность, а жить здесь дорого, нужно или серебро, или связи, или невероятный талант, или еще более невероятное везение. У меня нет ничего из этого. А так, – повел он рукой, словно предлагая посмотреть, – вот она, столица. Жилье, еда и даже одежда, если тебе не важно, что за портной обшивает, – за счет ордена. – Он ухмыльнулся. – И девчонки вешаются.

– Они на любого одаренного вешаются, – отмахнулся Эрик. – Учитывая, сколько университет заплатит, если у ребенка окажется Дар…

– Э, нет. Другие девчонки. Которым интересно не только то, что у тебя тут, – выразительно покосился он вниз, – и в кошеле, но и тут. – Кнуд постучал пальцем по виску.

– Можно подумать, тут или там что-то изменилось, – ухмыльнулся Эрик. – Мозгов у меня точно не прибавилось.

– Но на лбу-то у тебя это не написано. А плащ чистильщиков и брошь – вот они.

Эрик пожал плечами. Он предпочел бы, чтобы внимание обращали на него, а не на Дар или брошь чистильщиков. Но не спорить же о девчонках посреди ночи.

– Ну, и жалованье, конечно. Ума не приложу, куда можно потратить такую кучу денег. Того, что заплатил университет, моей матери хватило, чтобы уйти из борделя и жить… довольно скромно, я бы сказал, однако безбедно. Но серебро имеет свойство заканчиваться, а я у нее один. И это еще одна причина, по которой мне нужно было место в столице и жалованье. А твоя как?

– Не знаю. Не видел и не слышал с тех пор, как уехал из дома.

– Ой! Извини, я не хотел…

– Ничего, – пожал плечами Эрик. – У нас почти все такие были, мало к кому приезжали. Так что нормально.

Благородные, по слухам, стремились пристроить внебрачных детей с Даром в столицу. Одаренные – туда, где учились сами, они обычно и забирали своих на лето. А остальным путешествие до Солнечного и обратно было не по карману.

– Хорошо. То есть ничего хорошего, конечно… – Кнуд фыркнул. – Совсем запутался. Ладно, о чем там я… Ах да. Возможности. И всего-то надо, что время от времени пройти куда-нибудь, куда ворон костей не заносил, подержать барьер или пламя и вернуться, вовсе не подвергаясь опасности. По мне, оно того стоит.

– Если командир удержит переход и если не сожрут твари. – Эрик сел на кровати, начал расшнуровывать дублет.

– Это плохо, конечно. Но Первый, по слухам, ходил семь лет, прежде чем стал Первым. Ульвар, мой командир, ходит девять. Заговоренный – десять и в последний раз брал четвертого три года назад, да и то потому, что одна из отряда оказалась прорицательницей. Еще есть Астрид, семь лет. Есть Магни. И еще дюжина человек. Если у них получилось, почему не получится у меня?

«Потому что ты перечислил только четыре имени, ну, пусть их будет даже семь, включая тех, кто в отряде, если я правильно понял, кого именно ты назвал Заговоренным, – подумал Эрик. – Ну, пусть даже дюжина. А чистильщиков около сотни, если я правильно понял. И половина из них не переживают первые два года». Но вслух говорить не стал. Может быть, он действительно слишком мрачно смотрит на вещи, и все не так уж плохо.

В конце концов, его-то увели силой, и отношения с командиром не заладились с самого начала. Может, для таких, как Кнуд, оно действительно того стоит. Да и вообще, глубокая ночь, конечно, самое время для споров о смысле жизни, но сегодня Эрик слишком устал и плохо соображает. К тому же голоден – они как раз собирались поужинать на станции, где планировали заночевать, когда проснулся амулет.

Точно вторя его мыслям, желудок заурчал на всю комнату. Эрик ругнулся, Кнуд засмеялся:

– Бывает. Тебя что, ужином не покормили?

– А должны были?

– Здесь по часам кормят, но на станции-то корчма всегда работает.

– Как-то не сложилось…

– У меня пирог есть. Мясной. С ужина утащил по старой привычке. Будешь? Если будешь – вон, на столе.

Эрик рассмеялся:

– Вы тоже потом полночи выгребали крошки из постели?

– Ага. Ты бери, не стесняйся.

Эрик сунулся под полотенце – пах пирог что надо, мясом, луком и пряностями. И на вкус оказался ничего, а в кувшине обнаружилось слабенькое молодое вино.

Может быть, все действительно не так уж и плохо.

Как командиру ему полагалась отдельная комната. Но Альмод ничуть не удивился, когда, открыв дверь, обнаружил свет. Тира отложила пяльцы:

– Мне показалось, ты вернешься сегодня.

Он улыбнулся:

– Очень кстати.

И в самом деле. Начни он сегодня размышлять обо всем, что произошло за последние две недели, – до утра не заснет. Впрочем, похоже, и так не заснет: после того как смерть в очередной раз отстала на пару шагов, особенно сильно хотелось жить. Тира погладила по щеке:

– Устал?

– Не настолько, – снова улыбнулся он.

Она подняла лицо, и Альмод не стал ее разочаровывать.