Чистильщик

Эрик сказал бы, что он холоднее зимнего снега. То ли Альмод почему-то врет, то ли при своих не считает нужным скрывать истинные чувства, а Первый в число «своих» не входит.

– …Потому что, если собрать воедино все случившееся, выходит, что кто-то пытается погубить мой отряд. Но кто именно, мы уже не узнаем. Потому что прорицатель, который все отправлял нам Зов, мертв.

– Прорицатели иногда не просыпаются после бдений. Черный корень – опасная вещь.

– Прорицатели иногда не просыпаются, голуби не долетают, Зов приходит одному и тому же отряду несколько раз подряд, пока другие торчат в ставке месяцами. Бывает все. Но не разом и не с одним и тем же отрядом.

– Я разберусь. Но все же, по мне, ты слишком много о себе возомнил. Мир не вертится вокруг тебя.

– С моей точки зрения, именно вокруг меня он и вертится, – усмехнулся Альмод. Он посерьезнел. – Поэтому я настаиваю, чтобы вы действительно попытались разобраться, не отмахиваясь, будто от докучливой мухи. К слову, где мой образец?

– В хранилище, как и образцы остальных командиров.

– Проверьте.

– Если ты так хочешь. Чуть позже. – Первый помолчал. – Что-нибудь еще?

– Да. – Альмод протянул стопку листов, которую до сих пор держал в руках. – Выдержка из магистерской Эрика. Думаю, это будет полезно нам всем.

Первый пробежал глазами один лист, второй…

– Тут ошибка?

– Позволите, господин? – Эрик взял лист.

Почерк у Альмода оказался мелкий и четкий, формулы и схемы изложены безукоризненно. Интересно, он забрал у наставника диссертацию или излагал по памяти?

– Нет, здесь все верно.

– Разверни, – сказал Первый, пододвигая к нему чернильницу. Взял у Эрика исписанный листок. – Действительно интересно. Сам додумался или дорабатывал идею наставника?

– Сам.

– Интересно, – повторил Первый. Перевел взгляд на Альмода. – Слушай, отдай парня мне! – Альмод хмыкнул и вопросительно посмотрел на него. – И еще скажи, Фроди так и не хочет быть командиром?

– Об этом вам нужно спросить у него самого. Чей отряд не дошел, пока меня не было?

– Отряды не пропадали. Ринд погибла, пусть Творец примет ее душу.

Альмод молча кивнул.

– Но дело не в этом, – продолжал Первый. – Я намерен переформировать отряды и оставить учителей в ставке. Всех: и плетельщиков, и мечников. Фроди возьмет отряд без тебя?

Альмод задумчиво покачал головой:

– Справится. Захочет ли – другое дело. Но я не буду отсиживаться в ставке.

– А тебя никто не будет спрашивать. – Первый пристально посмотрел на него, и Эрику на миг показалось, что сейчас посыплются искры. – Но пока это все пустые умствования. Я еще не решил, как это сделать, чтобы не пришлось перетрясать с полдюжины отрядов и набирать по меньшей мере три новых. – Он взглянул на Эрика. – Это не то, о чем следует болтать с новыми приятелями. Понял?

– Да.

– Как вы собираетесь оставить в ставке пацана, чтобы об этом никто не трепался?

– Отложить посвящение, например. Под любым предлогом. Повод найти нетрудно. А потом мне придется поторопиться с решением.

– И те, кто останется на прорывах, начнут люто завидовать тем, кто перестал на них ходить… – задумчиво произнес Альмод.

– Пророкам же не завидуют.

– Откуда вам знать?

Первый хмыкнул:

– Пророки рискуют на каждом бдении. Но в чем-то ты прав. Поэтому я и говорю, что надо хорошо подумать. Возможно, я все же решу оставить все как есть. А пока – отдай мне парня. Жалко будет, если такую голову сложит.

– В прошлый раз вы хотели отобрать у меня Ингрид, переведя в другой отряд. Чтобы в ставке всегда был кто-то, способный учить. Хотя мечников и без нее хватает. Теперь – Эрика. В следующий раз, если я до него доживу, обязательно поспорю с Ульваром или Астрид, захотите ли вы перехватить у меня очередного четвертого.

– Ну-ну.

– Пари?

– Обойдешься. – Первый посмотрел на Эрика. – А сам ты чего хочешь?

– Не знаю, господин.

– Альмод, выйди.

– Не стоит, господин, – сказал Эрик. – Я…

Возможность преподавать – и не малолетним балбесам, многие из которых еще не слишком понимают, за что их забрали из дома и заперли в университете, а взрослым… И кое-кто из них, как и он сам, тоже наверняка не знает, за что его забрали из привычного мира, каков бы тот ни был, и бросили навстречу тварям. Которых он тоже сможет больше не видеть. Как не видеть черных небес, разноцветных солнц. И драконов, если Альмод все же не врет.

Возможность не видеть его самодовольную рожу, разве что мельком в ставке. И остальных. Того, кто спас ему жизнь, сам при этом едва не погибнув. И ту, что дала ему возможность почувствовать, что и он на что-то годен. В то, что Ингрид не заметила того волка, Эрик не верил.

– Я предпочел бы остаться на том месте, где я сейчас, – заявил он.

– Альмод, все же выйди.

Тот снова неподражаемо передернул плечами. Мягко закрылась дверь. Опустилось плетение, защищающее от подслушивания.

– Он предупреждал тебя, что такая просьба может возникнуть?

– Нет, господин.

– Ты не похож на искателя приключений. И Стеклянная пустыня далеко и от твоей родной деревни, и от Солнечного.

– Озерное недалеко.

– У тебя там остались родичи? Или сам видел последствия?

– Нет.