Чистильщик

– Пф-ф, кто это в зверинец через главные ворота ходит?! Деньги лишние, что ли? Пойдем, говорю. А потом будем искать русалок.

Эрик сунул фляжку обратно за пояс и спорить не стал. Зверинец так зверинец. Тем более что он там действительно никогда не был. Хоть посмотрит.

Кнуд свернул куда-то в закоулки, такие узкие, что пришлось все же зажигать светлячок, а то в тени домов собственных ног не разглядеть. Остановился перед каменной стеной в полтора человеческих роста, из-за которой торчали дубовые ветки.

– Вот. Погоди.

Может, когда-то стена и была монолитной, но время выкрошило кладку. Кнуд вскарабкался наверх с быстротой и ловкостью кошки. Эрик замешкался. Будь это дерево… Или хотя бы выпей он чуть меньше. С другой стороны, был бы он трезв – полез бы ночью в королевский зверинец?

– Чего задумался? – раздалось сверху.

Кнуд сидел на стене, болтая ногами, и ухмылялся. Эрик подавил желание подпрыгнуть и сдернуть его за штанину. Будь это дерево, а под ногами сугробы или, на худой конец, трава, а не сплошной камень – точно не удержался бы от соблазна.

Он сорвался в полуярде от земли, ободрав пальцы и изрядно приложившись скулой о шершавый камень. Выругался, запустив в хихикающего наверху приятеля фляжкой, – больше под рукой ничего не было. Кнуд поймал ее, пошатнувшись, и присосался к горлышку.

– Эй, нам еще обратно лезть! – окликнул его Эрик.

– Вылезем. Только не здесь, – широко ухмыльнулся Кнуд. – Помочь?

Эрик показал ему неприличный жест и начал карабкаться снова, в этот раз гораздо внимательнее выбирая, куда поставить ногу. Взобравшись, уселся рядом, оглянулся. В паре ярдов от стены рос раскидистый дуб. Чуть в стороне поблескивала вода, дальше виднелась решетка.

– Не вздумай прыгать вниз, – предупредил Кнуд. – Надо перебираться на дерево.

– А что там, внизу?

Вместо ответа Кнуд опустил светлячок к самой воде. Оттуда вынырнуло длинное рыло, разинулась полная зубов пасть и, щелкнув, попыталась ухватить огонек.

– И ты не представляешь, как быстро они бегают.

Эрик присвистнул:

– Даже не хочу представлять!

– Не надо, поверь. Я как-то на спор прыгнул. Как взлетел на дерево – не помню.

Самая нижняя ветка, насколько Эрик мог судить при не слишком ярком свете, торчала на высоте в два человеческих роста.

– Неплохо.

– Угу. Чуть штаны не намочил.

Кнуд распрямился, балансируя на верху стены, – словно и не пил вовсе. Прыгнул, поймав ветку, – та спружинила под его весом – и вскарабкался, оседлав ее у самого ствола. Эрик по-хорошему ему позавидовал: сам он предпочитал библиотеку тренировочной площадке, а Кнуд, худощавый и гибкий, двигался на диво ловко.

– Прыгай! – сказал тот.

Эрик помедлил. Боязно. Кнуд понял:

– Подхвачу, если что.

В воздухе повисло почти законченное плетение.

Эрик примерился, прыгнул и не промахнулся. Закинул ногу на ветку, взбираясь на нее. Кнуд выпрямился, прижавшись к стволу, перебрался на другую ветку, потом на следующую, что вторым концом вросла в решетку ограды. Пробежал, балансируя руками, спрыгнул по ту сторону решетки. Эрик красоваться не стал: прополз, вися, цепляясь руками и ногами. Сознание, что внизу караулит здоровенная зубастая пасть, изрядно прибавляло цепкости пальцам.

Наконец он тоже приземлился по другую сторону ограды.

– Ты будто вообще не пил.

– Нет, в черепушке шумит, и море по колено, – ухмыльнулся Кнуд. – Но знаешь, сколько раз я здесь хаживал?

– Догадываюсь. – Эрик покачал головой. – Ну, ладно, сейчас ночь, никого нет. А днем неужели не ловили?

– Ловили, конечно. Но что они сделают, мы же не чернь. Наябедничали в университет, розгами досталось, только и всего. Не в первый и не в последний раз.

Эрик озадаченно воззрился на него:

– Меня ни разу не секли.

– Да ты что? Такой примерный был? – поинтересовался Кнуд, возвращая ему фляжку.

– Как все… У нас вообще редко секли. Вот в карцере сидеть на воде и хлебе доводилось.

Больше всего его тогда утомила скука, а вовсе не голод и темнота. Три дня без книг – это ж рехнуться можно.

Кнуд двинулся по аллее, Эрик зашагал следом.

– В наш университет прутьев завозили больше, чем в мастерскую корзинщика. И после Бьёрна удивляться, пожалуй, нечему.

Эрик промолчал – имя ему ни о чем не говорило. Светлячок вырвал из мрака за решеткой огромную полосатую кошку. Зверюга сощурилась на свет, зевнула, явив здоровенные клыки.

– Что за история? – поинтересовался Эрик, чтобы не молчать.

– Это было за два года до того, как я там появился, так что только слухи…

Из темноты лениво вышел еще один громадный кот, желтый, с заросшей длинным мехом головой. Неодобрительно глянул на светлячок и рыкнул – громко и жутко. От неожиданности Эрик упустил нити, свет погас. Кнуд рассмеялся:

– Здоровенные, правда? Не хотел бы я быть тем, кто их ловил. Под такую лапу попадешь…

Эрик кивнул.