Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны

– Убийство Мориши Ларски произошло во вторник, между тринадцатью и четырнадцатью часами. Журналистку нашли на полу, в шелковом халате на голое тело. Смерть наступила от удушения – горло перетянуто поясом от ее же халата. Результаты экспертизы однозначно указывают на то, что других травм у Ларски нет. Ее никто не бил. Незадолго до смерти у потерпевшей был секс, обнаружены следы смазки от презерватива. Но, повторюсь, никакого насилия. Также в крови убитой обнаружена значительная доза алкоголя, женщина была настолько пьяна, что справиться с ней могла даже физически слабая особа.

Детектив подошел к столу, перелистнул страницу в папке, чего-то там посмотрел и продолжил:

– В номере пострадавшей не найдено ничего, кроме одежды и личных вещей. Ни денег, исключая мелочь в кошельке, ни обратного билета, ни ноутбука. Также не обнаружено никаких записок или пометок на бумаге. Диктофона тоже не было, а ведь, если верить господину Бросту, его она шантажировала именно аудиозаписью.

– Телефон? – конструктивно влезла в размышления детектива Элка. – Запись могла быть сделана на мобильник.

– Карта памяти из телефона удалена. И вообще вся информация стерта. Ни записной книжки, ни входящих и исходящих звонков – вообще ничего. Даже будильник не установлен. Аппарат как будто новый. Кстати, не украден, хотя очень дорогой. Значит, преступнику даже в голову не пришло прихватить с собой чужое имущество. Так что – убийство из личных побуждений. И, зная о склонности потерпевшей к шантажу и публикациям грязного белья, мотив более чем понятен. Ларски просто хотели заставить замолчать.

– Этьен… – Элка тихонечко кашлянула, стараясь привлечь к себе внимание детектива и при этом не сбить его с мысли. – Вы знаете, Мориша не могла быть пьяна. У нее аллергия на алкоголь. Бармен говорил, что журналистка пила всегда только коктейли, в которые не добавлялось ни капли спиртного. То есть все вокруг думали, что она напивается, а на самом деле девушка была трезвой. Так что ошиблись ваши эксперты. – Эту фразу Элка сказала по-французски. Только для детектива – и для франкоговорящего бармена, естественно.

Российские граждане ее слушали, подраскрыв клювы, как вороны, ничего не понимая. (А как же Никифоров?)

Жан тоже вел себя, как птица – только как филин, а не ворона. То есть не клювом крутанул, а «ухукнул», мол, права девушка, не пила покойная.

Д’Ансельм замер на минуту, поморщился и отмахнулся от Ёлки, как от надоедливой мухи:

– Да, я слышал об этой странности организма убитой. И поэтому потребовал все перепроверить. Так вот – никакой аллергии у нее не было. Женщина выпила довольно много спиртного, но погибла она именно от удушения, а не от аллергической реакции. Меня другое интересует: зачем молодая женщина, у которой запланировано несколько встреч, практически с утра наливается алкоголем? Что это – нервы, стресс, способ забыться? Непонятно. Но к этому вопросу я хотел бы вернуться позже.

Д’Ансельм перестал расхаживать по кабинету – он повернул стул спинкой к центру зала, уселся на него задом наперед и, уперевшись кулаками в массивную перекладину спинки, положил подбородок на руки.

– Итак. Мы имеем пятерых мужчин и двух женщин. У каждого из них был повод расправиться с журналисткой.

Ёлка опять посмела вставить:

– Ошибочка вышла. Мужчин четыре. Брост, Никифоров, Кац и Нахимов. Последний мог за жену заступиться.

Детектив кивнул, соглашаясь с девушкой:

– Мог. И не только из-за жены. Мы не знаем, какую информацию нарыла ушлая журналистка. Но мужчин все же пять. Мне не хотелось бы упускать из вида бармена. Этот красавец, похоже, неплохо знал Ларски. Мне, например, ужасно интересно, где и когда Мориша рассказывала ему про свою аллергию, про историю своей знаменитой польской фамилии? Мы же не знаем, насколько в действительности были близки журналистка и бармен. Сдается мне, нельзя исключать вариант более, скажем так, тесного общения. И, зная пакостную натуру потерпевшей, ни в коем случае нельзя пренебрегать вероятностью того, что она, например, угрожала разоблачить жиголо перед администрацией отеля или рассказать о его любовных приключениях какой-нибудь особо ревнивой даме, оплачивающей счета любовника-бармена. Поэтому мне бы не хотелось раньше времени вычеркивать дамского угодника Жана из списка подозреваемых.

Пока детектив рассуждал о возможной причастности любвеобильного жеребца к убийству журналистки, Элка внимательно наблюдала за реакцией присутствующих в зале людей. И правильно делала – такого обилия эмоций она давно не видела. Может, конечно, все эти люди просто из-за убийства так переживали и нервничали, но…

Выслушав версию о возможной любовной связи Ларски и бармена, Никифоров ухмыльнулся. Господи, а ему-то какое дело до личной жизни журналистки?

Вот поведение Каца вполне понятно, олигарх как-никак жениться на Морише собирался. Этот факт объясняет нервную дрожь подбородка и похрустывание костяшек пальцев.