Чисто шведские убийства. Отпуск в раю

— Кто бы ни был этот человек, хорошо бы ему соблюдать осторожность, — заметила она. — Я уже говорила, что Юнна Остерман — человек очень сообразительный. И она на что угодно пойдет, лишь бы спасти свою газету.

Винстон кашлянул.

— Давайте вернемся к жертве убийства, Фредрику Урдалю.

У Фелисии, которая как раз возникла у столика — она принесла еще кофе, — сделался испуганный вид.

— Вы сказали — Фредрик Урдаль? Электрик, весь в татуировках? Туве, ты не сказала, что нашла именно его!

— Вы его знали? — спросил Винстон.

— Он время от времени обедал здесь. С тех пор как я добавила в меню блюдо дня, ко мне заходит много рабочих. Фредрик одно время очень усердно ко мне подкатывал, потому-то я и знаю, как его зовут. Прекратил, только когда я сказала, что у меня аллергия даже на слово «гетеросексуальность». Кстати, вчера он здесь был.

— Когда? — в один голос спросили Винстон и Эспинг.

— Во второй половине дня. Они с еще одним спецом пили кофе. Хассе — что-то-такое. Приятный парень с хвостиком, он тоже довольно часто заходит.

— Хассе Пальм? — спросила Эспинг.

— Вроде да. И он, по-моему, тоже электрик. У них обычно на одежде написано, чем они занимаются.

— Еще что-нибудь помните? — спросил Винстон.

— Оба пили кофе, больше ничего не брали. Пробыли здесь минут пятнадцать. Сидели в саду, за дальним столиком.

— Вам ничего не показалось странным?

Фелисия задумалась.

— Да, было кое-что. Когда я подошла, чтобы предложить еще кофе, оба замолчали. Замолчали на полуслове, как будто не хотели, чтобы я слышала, о чем они говорят.

Винстон и Эспинг переглянулись.

— Не хотите после обеда прокатиться в Йислёвсстранд? — спросил Винстон.

— Отличная мысль! — улыбнулась Эспинг.

Когда Эспинг и Винстон вошли в бытовку, Хассе Пальм был в кухоньке.

Эспинг огляделась, желая убедиться, что больше здесь никого нет. Вдоль стены громоздились коробки из-под электроприборов и электроники, а в остальном в бытовке ничего не изменилось.

— И снова здравствуйте, — сказал Хассе. — Хотите кофе?

Винстон отрицательно покачал головой, указал на складной стул и резко произнес:

— Сядьте.

Сам он устроился напротив Электрохассе. Эспинг осталась стоять; руки она скрестила на груди.

— Сегодня утром мы обнаружили в торпе возле Халламёллы труп Фредрика Урдаля, — начал Винстон.

— Че-чего?

Новость явно потрясла Электрохассе.

— Вчера во второй половине дня вы с ним встречались в кафе «У Фелисии», — продолжал Винстон. — О чем вы говорили?

— Ни о чем… — Глаза у Хассе забегали.

— Фредрика убили, — тихо сказала Эспинг. — Кто-то пропустил через его тело смертельный разряд и подстроил так, чтобы все выглядело как несчастный случай. «Ты наворотил, а мне подчищать. И не пытайся замазать меня своим дерьмом» — вы ведь именно так ему ответили, когда он вам звонил в понедельник?

Последние слова были предположением, но Эспинг удалось произнести их как утверждение.

Голос Электрохассе упал до шепота:

— О господи.

Винстон подался вперед и повторил:

— О чем вы с Фредриком вчера говорили?

— Он… он мне кое-что продал.

— Что именно?

— Несколько материнских плат для системы безопасности.

— Отсутствующие материнские платы? Как они попали к Фредрику?

Электрохассе беспокойно заерзал.

— Когда я пришел на его место, мы провели инвентаризацию, и материнские платы в офисе были, лежали в коробке. Но когда мы стали монтировать систему и подключать камеры, коробки в офисе уже не оказалось. А потом, в понедельник, Фредрик вдруг позвонил мне и предложил купить у него точно такие же платы…

— В понедельник, когда мы сюда приезжали? — спросила Эспинг. Винстон одобрительно кивнул: абсолютно верное предположение.

— Он сказал, что я могу заплатить ему двадцать пять тысяч наличными, а в счет поставить шестьдесят тысяч — столько стоили бы новые платы. Никто бы ничего не заметил. Вчера в кафе мы провернули сделку. — Хассе указал на коробку в углу. — Надо было отказаться, не ввязываться в его темные дела. Но проект этот не очень доходный, так что любые лишние деньги…

Конец фразы повис в воздухе.

— Когда вы разговаривали с Фредриком, каким он вам показался? — спросил Винстон. — Нервным, встревоженным?

— Не-ет. Скорее довольным как черт. Он говорил, что скоро свалит в Таиланд. Потому-то ему и нужны наличные.

— В Таиланд?

— Да, ему судебный исполнитель в затылок дышал. Фредде говорил, что купит там бар. Уедет из Швеции навсегда. Поначалу я решил, что он так просто языком треплет.

Винстон записал.

— Он еще что-нибудь говорил?

— Нет. Он сидел как на иголках, так что мы обделали дело, выпили по чашке кофе и разошлись по машинам. Я получил коробку с платами, он — конверт с наличными, и я уехал домой. У нас с Лиселотт по четвергам танцевальная школа. Вчера была румба. Мы так выдохлись, что легли около одиннадцати. Позвоните ей, спросите, если мне не верите!

— И когда вы разговаривали с Урдалем, ничего больше не происходило? — резко спросила Эспинг. — Вообще ничего?

— Нет! Или… — Хассе потер подбородок. — Фредде торопился уехать. Но когда мы уже прощались, ему кто-то позвонил. Я слышал, как он говорит про деньги и встречу, и решил, что он продает еще что-то ворованное.