Чисто царское убийство

– Молодец! – похвалил Углов. – Правильно, на латыни. Но мне читать его не было нужды, потому что я и так слышал, что сказал доктор. А он заявил, что в тканях, переданных ему для анализа, содержится мышьяк. Причем в количестве, которое, несомненно, должно было вызвать смерть. Итак, нам теперь достоверно известно главное – царь Петр действительно был отравлен. Мы подозреваем, каким образом: при помощи конфет, принесенных неизвестной девицей. Человек, проведший эту красавицу во дворец, был известен часовым. Иначе они не пропустили бы эту сладкую парочку. Чтобы скрыть следы, организатор покушения на царя пошел на убийство часового Василия Уткина. Остается установить, кто это сделал, и наше расследование будет закончено. Наш покровитель, светлейший князь Меншиков, подозревал в первую голову Василия Долгорукова. Однако его допрос, проведенный, так сказать, с применением спецтехнологий, показал невиновность князя. Долгоруков назвал нам ряд имен возможных убийц. На кого обратить внимание в первую очередь? На Меншикова, Апраксина, Головкина, герцога Карла-Фридриха Голштинского, его советника Бассевича? На Евдокию Лопухину? Голицына? А может, на императора Карла или султана Ахмета?

– Мне кажется, нельзя исключать ни одну версию, – сказал Дружинин. – Вспомни, Кирилл, какие случаи были в нашей практике там, в двадцать первом веке. Разбираем громкое убийство крупного бизнесмена или серьезного политика. Ищем преступника среди таких же известных фигур. А виноватым оказывается какой-то второстепенный персонаж, у которого был свой маленький конфликт с жертвой. Так и здесь. Организатором или, точнее сказать, заказчиком отравления может оказаться император Карл, султан Ахмед или же наш русский Апраксин, а то и этот… Как его? Бассевич.

– В самую последнюю очередь я взялся бы проверять князя Меншикова, – добавил Ваня. – Во-первых, мотив убийства тут какой-то неясный. Александр Данилович и при Петре был первым лицом в государстве после императора, и сейчас таким остался. В чем выигрыш? А потерять он может очень многое, если к власти придет Петр Второй, отцу которого, царевичу Алексею, Меншиков подписал смертный приговор. А во-вторых, как нам допрашивать князя, живя у него во дворце? Кто нам даст? Предлагаю эту версию оставить на потом как запасную.

– Согласен, – сказал Углов. – Мне тоже показалось, что князь Василий назвал Меншикова из личной неприязни. Проверим сначала всех наших, русских, потом займемся иностранцами, императорами да султанами.

– Может, без султана все же обойдемся? – спросил Дружинин. – Далеко все-таки. И потом, я не уверен, что из меня выйдет хороший турок. Против Евдокии Лопухиной я тоже возражаю. Ведь она содержится в Суздальском монастыре. Это опять придется в Москву ехать, а потом и еще дальше. Может, сначала займемся нашими, петербуржцами?

– Так и сделаем, – согласился Углов. – И начнем с самого что ни на есть «нашего» человека – с графа Геннинг-Фридриха Бассевича, председателя тайного совета герцогства Голштинского.

– Это что же, в Гамбург придется ехать? – спросил Ваня, показав свои познания в исторической географии.

– Нет, гораздо ближе, – с усмешкой проговорил Углов. – Всего лишь на Фонтанку. Граф Бассевич уже довольно давно там проживает.

– А почему ты решил с Бассевича начать? – спросил Дружинин.

– Во-первых, его назвал в числе возможных отравителей князь Долгоруков. А во-вторых, Бассевич известен историкам как весьма толковый и наблюдательный человек, который оставил очень подробные воспоминания об императоре Петре и его окружении. Так что расспросить графа нужно. Но только этакую особу голыми руками не возьмешь. Тут моя бумага от канцлера Головкина не очень подействует. Надо бы его хорошенько напугать. Знаешь, Ваня, к кому я думаю обратиться? Все к тому же князю Василию. Давай-ка съезди к нему еще разок, попроси оказать содействие. Думаю, он тебе не откажет.

Глава 11

Граф Бассевич, председатель тайного совета при его высочестве герцоге Голштинском Карле-Фридрихе, проживал в особняке на берегу Фонтанки вместе со своим покровителем, но занимал отдельные апартаменты. Он прибыл в русскую столицу в начале прошлого, 1724 года, чтобы заключить договор между Голштинией и Россией, а также содействовать заключению брака между герцогом Карлом-Фридрихом и Анной, старшей дочерью императора Петра. Свадьба была назначена на май. В связи с этим на берега Невы приехал и сам герцог.

Двенадцатого февраля люди, проходившие по набережной Фонтанки близ особняка, занимаемого голштинцами, могли видеть, как к западному крыльцу дома, где находились покои графа, подкатили три возка. Из первого вышел человек начальственного вида в модном камзоле и коротком парике. С ним были мужчина в офицерском мундире и совсем молодой юноша в гражданском кафтане. Из двух других повозок вышли солдаты Преображенского полка и капитан, который командовал ими.

Начальник из первой повозки подозвал офицера к себе и произнес:

– Я полагаю, граф Василий Владимирович дал тебе ясное приказание мне содействовать?