Чистосердечное убийство

Седова немного трясло от возбуждения. Фактически это была первая в его жизни серьезная схватка. Бой, в котором он спасал свою жизнь без всяких условностей. Весь его опыт сводился к спортивным состязаниям, на которых Алексей выступал с блеском. Плюс пара-тройка уличных драк, где он заступался за девушек.

Сейчас капитан понимал, что бить надо насмерть, не просто делать больно своему противнику, а именно калечить его, чтобы вывести из строя. Здесь не было рефери, который остановит схватку, если один из бойцов окажется травмирован. Это сделает только смерть.

Это зловещее слово впервые встало перед Алексеем в своей полной неприкрытой красе. Смерть! Седов осознал всю глубину этой перспективы для себя и неожиданно успокоился. Возможно, этому способствовало то, что он относительно легко расправился с двумя первыми противниками. Но где-то есть как минимум еще один, третий, который уже наверняка понял, что творится в недрах ангара.

Алексей упал на колени перед противником, потерявшим сознание от удара головой о бетон. Быстро пошарив под курткой, он нащупал нечто твердое. Пистолет в подплечной кобуре, да еще и с широким двухрядным запасным магазином.

Алексей вспомнил учебу. Да, это «ПММ» — модифицированный пистолет Макарова. Магазин на двенадцать патронов. Оружейники говорили об этой модели что-то негативное. Но их оценка, кажется, касалась только использования усиленного патрона.

Он успел сунуть запасной магазин в карман, когда за дверью раздался топот и крик еще одного человека.

— Чего у вас тут?.. — с этим возгласом третий охранник на секунду замер в дверном проеме, а потом рванул из-за спины черный большой пистолет.

Алексей понял, что он теперь блокирован в недрах ангара, планировка которого ему незнакома.

«Но Лев Иванович ведь знает, куда меня послал. Он пришлет помощь», — успел подумать Алексей, прежде чем его рука машинально передернула затвор пистолета.

Пальцы вспомнили все, чему их учили когда-то на занятиях по боевой подготовке. Да и на душе у Алексея теперь было спокойнее. Когда-то он слышал, что человек меняется чисто психологически, когда держит в руках оружие, но не задумывался об этом. Сейчас Седов понимал, о чем тогда шла речь.

Теперь капитан был не просто неопытным в оперативных делах молодым офицером. Он стал опасным человеком, который мог убить своего врага, выпустить в него двенадцать пуль, не считая второго магазина. Этим он решето из него сделает. От такого шквала огня кто хочешь будет прятать голову. Главное, не думать, что тебе могут ответить тем же.

Плечистый парень в кожаной куртке ругнулся, увидев распростертые тела своих товарищей и недавнего пленника, склонившегося над ними. Кажется, он испугался. Седов понял это по его глазам. Парень не сразу смог вытащить пистолет. Но когда лязгнул затвор, Алексею пришлось в кувырке, как он это делал на тренировках в спортзале, уйти с линии огня. Седов так и не смог заставить себя выстрелить первым.

Его противник быстро присел на колено. Грохнули два выстрела, но пули не достигли цели, потому что Алексей был быстрее. Он сделал очень длинный кувырок. Охранник, пытаясь попасть в него, не сделал шаг влево, чтобы сместить сектор обстрела. Ему мешала стена.

Алексей вышел из кувырка и тут же выпустил две пули в сторону двери. Именно две! Это у него крепко засело в голове со времен учебы. Не менее двух выстрелов в одну цель!

Грохот, отдававшийся страшным эхом в железных стенах, кислая вонь сгоревшего пороха — все это давило на психику. Алексей сейчас, конечно, в своего противника не попал, но заставил его исчезнуть из дверного проема. Он успел быстро осмотреться и увидел чуть левее себя узкую высокую дверь.

Решение пришло мгновенно. Что-то опять сработало в мозгу и превратилось в четкие действия. Алексей бросился к этой двери, трижды не целясь выстрелил в сторону проема напротив, за которым был его противник. Нельзя дать ему высунуться, прицельно выстрелить, помешать добежать до этой двери.

Алексей забежал за дверь, с грохотом захлопнул ее за собой и увидел большую дыру в стальном уголке, составлявшем раму этой двери. Если в нее вставить какой-нибудь штырь, лом, тогда снаружи нельзя будет открыть полотно без автогена.

Среди всякого строительного хлама валялся вполне подходящий пруток. Он даже удачно изогнут в форме латинской буквы V. Алексей подхватил железяку, потянул на себя тяжелую дверь и просунул пруток в дырку. Все!

Он отпрянул в сторону и затих, тяжело дыша. Если оттуда будут стрелять, то пробьет ли девятимиллиметровая пистолетная пуля железо двери и стен?

Испытывать это на себе Алексей не хотел. Он отошел подальше и увидел еще одну дверь с наскоро приваренной задвижкой. Она была заперта.

Осмотрев при свете разгорающегося нового дня свою железную тюрьму, Алексей стал подозревать, что массу различных перегородок тут натыкали лишь с одной целью — что-то спрятать, закрыть от посторонних глаз. Местами наварено новое, даже не тронутое ржавчиной железо, а где-то — очень старое.