Чистосердечное убийство

— Вот именно! — Гуров рубанул рукой. — Те, кто замешан в этой грязи! Можно месить тесто, чтобы выпечь хлеб, или годами сосать нефтяную жижу и чувствовать себя безнаказанными. Я очень уважаю тех, кто печет хлеб, а тех, кто заведует грязью, я сажал и сажать буду. Пока жив! Я собрал здесь всех вас именно потому, что поодиночке никому не верю. Можете на меня за это пожаловаться в Москву. А все вместе вы для меня гарантия того, что факт не будет замалчиваться, станет достоянием гласности и подвергнется расследованию. Не так ли, господин районный прокурор?

— Я имел в виду виновных, — проворчал тот.

— Куда они теперь денутся?! — Гуров усмехнулся. — Мелкие исполнители могут и разбежаться, но нас интересуют организаторы, инициаторы этого безобразия. Те, на ком трупы! Они так просто не скроются. Слишком заметные фигуры.

— Вы уже можете кого-то назвать? — профессиональным тоном спросил какой-то журналист.

— Вот это уже и в самом деле было бы нарушением закона. — Гуров покачал головой. — Их выявит следствие, а за ходом его вы уж следите сами.

Гуров отошел в сторону, предоставив всем присутствующим возможность начать жаркую дискуссию. Он еще час назад записал номер мобильного телефона начальника Бобровского РУВД подполковника Игнатовича, предоставленный ему Рогозиным.

Странно, но тот отозвался почти сразу, хотя наверняка увидел, что номер абонента ему незнаком.

— Я слушаю, — раздался в трубке настороженный голос.

— Олег Борисович? Вас беспокоит полковник Гуров из Главного управления уголовного розыска. Мы можем с вами поговорить?

— Разумеется, — ответил подполковник. — Мне уже доложили о вашей находке и о том, что вы собрали там все руководство района. Собственно, я уже подъезжаю.

Гуров обернулся и посмотрел в сторону проселка, идущего от шоссе. Черная иномарка, покачиваясь на неровностях дороги, то и дело клюя носом, двигалась к людям, стоявшим в поле. Через пять минут машина остановилась в нескольких метрах от них. Подполковник Игнатович быстрым шагом подошел к яме и встал там, засунув руки в карманы форменных брюк и глядя вниз. Потом он поймал вопрошающий взгляд районного прокурора и коротко кивнул ему.

Гуров не торопил подполковника, хотя его так и подмывало начать всех подгонять и навязывать свое мнение.

«Нет, так не пойдет. Каждый из вас должен сам прийти к определенному выводу и выработать свое решение. Решайте прямо здесь, голубчики, — подумал Лев Иванович. — С нами вы или против нас».

Игнатович обернулся, нашел взглядом московского гостя и подошел к нему. Вообще-то для начальника районной полиции Гуров являлся представителем вышестоящей, даже главенствующей организации. К тому же он был старше по званию. Но сейчас полковник не стал обращать внимания на то, что Игнатович вел себя странно. Не представился, не отдал честь. Он вообще вылез из машины без фуражки.

— Значит, так?.. — спросил подполковник несколько неопределенно, глядя вдаль, где виднелись трубы нефтеперерабатывающего завода.

— Что вас беспокоит кроме вскрывшегося факта преступной деятельности и возможной связи с этим целого ряда других преступлений? — осведомился Гуров.

— Что беспокоит? — задумчиво переспросил Игнатович и вдруг поднял глаза на собеседника. — Вам там, в Москве, многое видится иначе, не тем, чем оно является на самом деле здесь, на местах. Не возражайте, не надо. Я это знаю. Даже для областного начальства некоторые события выглядят совсем не так, как для нас. Ладно, давайте честно! Что вы намерены предпринять?

— Вообще или в частности? — насмешливо спросил Гуров. — Вообще я намерен до конца выполнять свой служебный долг и присягу, данную когда-то в молодости. А в частности я собираюсь перевернуть все вокруг, схватить за шиворот всю эту мразь и швырнуть ее как минимум в следственный изолятор. Жаль, что не в моей власти сразу отправить их на скамью подсудимых, но и как сыщик я могу многое. А еще есть честные люди, которым я обязан. Один из них сейчас в опасности. Это капитан Седов, который пропал этой ночью, во время выполнения оперативного задания. Я подозреваю, что его жизни угрожает непосредственная опасность. Я ответил на ваши вопросы, подполковник Игнатович?

Тот немного распрямил плечи, даже подтянулся, но ничем другим не отреагировал на переход Гурова к официальным интонациям. Лев Иванович, собственно, и не добивался того, чтобы этот подполковник вытянулся перед ним в струнку. Он вот уже несколько часов ни на минуту не забывал об Алексее Седове. Это сейчас было самое важное.

— Если я ответил на ваши вопросы, подполковник Игнатович, то теперь скажите мне, вы с кем? На стороне закона, тех, кто носит полицейскую форму не ради дешевых понтов, положения в обществе или власти над людьми? Вы не можете жить иначе, горите желанием бороться с преступностью, захлестнувшей страну до самых верхушек власти? Или вы с теми, с другими?

Игнатович посмотрел Гурову в лицо. Это был долгий взгляд, очень понятный сыщику. Сейчас подполковник принимал решение, в очередной раз взвешивал все «за» и «против».