Чистые души. Книга 1 (СИ)

— Ты можешь так же увидеть, какие последствия ждут тебя из-за того, что ты заключил сделку с колдуном, являющимся силой зла. Будешь смотреть? — со вздохом спрашивает Семен.

— Нет! Ничего я не буду смотреть! Уходите отсюда! Я пожалуюсь колдуну и он вас… сожжет!

— Мальчик напуган, — говорит Прохор.

— Да, я вижу. Ну что ж, идем. Мы сделали что могли.

— Вы не тронете моего папу! — мальчишка бросается на него, но прежде, чем он вскакивает с дивана, они уже переходят в межмирье.

Они видят, как парнишка мечется по кухне, с этой стороны им видно, как над головой у него бушует сине-бурые вихри.

— Парень искалечен, — говорит Прохор. — Кто знает, что он сотворит теперь, когда вернется прежний отец?

— Я сожалею, но мы не можем помочь, — Семен тяжело вздыхает.

— Сожалеешь? Это ведь эмоция, как у людей? — Прохор долго смотрит на него. Потом добавляет:

— Ты можешь еще раз вернуться и предупредить о последствиях. Это не противоречит уставу. Все же мальчик участник дела и с ним можно это обсудить.

— Наверное я вернусь. Когда он немного успокоится и подумает.

— Только помни, его жизнь — это его дело. Мы не имеем права и знания, что и когда можно менять у них.

— Твои заберут украденного? — на прощание спрашивает Семен и Прохор кивает:

— Вернут все назад. Сегодня же. Ты заходи как-нибудь, выпьем вместе. Расскажешь, кто тут хулиганит, откуда ждать бед? Я не знаю местных колдунов.

Семен, со вздохом, говорит:

— Вот об этом. Предупрежу сразу. Старый Прохор сбежал не просто так, а потому, что тут появилась чистая душа.

Он некоторое время ждет хоть какой-то реакции, но новый Прохор молчит.

— Около чистой вьется колдун. Он убил моего заказчика идеальным проклятьем. Думаю, это было ревностное проклятье, но точно не скажу. Старый Прохор ждал много бед. Он считает, они неизбежны после появления чистой.

— Что ж, спасибо, что сказал. Буду смотреть за границами в оба. Примешь мой совет?

— Конечно.

— Вижу, тебя очень увлекают люди. Такое случается с нами — их эмоции манят. Некоторые начинают считать, что тоже могут их испытывать. Важно помнить, это не так. Мы чувствуем только отражение их эмоций. Нам не стать людьми и лучше всего для нас — держаться в стороне и выполнять свой долг.

— Тебе кажется, я склонен к нарушению устава?

— Нет, но старый Прохор был осужден за такое нарушение. Он считался среди нас не надежным и его взгляды были очень специфичны. А вы много общались. Поэтому я решил сказать.

— Что он сделал, ты знаешь?

— Знаю. Худшее из преступлений для стража баланса. Он убил человека. Вмешался в судьбу. Триста лет он провел в уединении ледяных пещер. Но говорят, однажды совершив преступление против устава, почти невозможно вернуться назад.

Глава 5. Карина

Хранителям запрещено вмешиваться в дела материального мира без обращения человека.

К дому мальчика Димы Семен вернулся через два дня. Кто его знает, сколько времени занимает у людей успокоение? Два дня это много, или мало? Иногда им хватает часа, а иногда они беснуются неделю. Причем каждый человек обязательно будет реагировать по-своему. Его всегда это сбивало с толку: невозможно предсказать, как они отреагируют на то, или иное событие.

Семен приехал на машине, оставил её в переулке и решил подойти пешком, немного осмотреться. Но едва он свернул на улицу, стало понятно — он опоздал. Три машины с мигалками застыли у въезда, рядом машина скорой. Носилки с накрытым телом несут четверо.

На миг ему захотелось развернуться и уйти. Тут уже ничего не изменить. Однако ноги сами собой понесли вперед. Легкий пас руками и полицейский у калитки кивнул ему, как старому знакомому.

Семен поднялся по ступеням. Несколько полицейских еще заканчивают осмотр, укладывают образцы в пакеты. Следователь что-то пишет в блокнот. Рядом, на диване, рыдает женщина. Дима сидит на стуле и смотрит в пространство. Над головой у него горит алое пламя гнева и такое же пламя в груди доедает остатки его сердца. Семену не надо приглядываться, чтобы увидеть это.

Он подходит к следователю и просит:

— Дайте нам поговорить с парнем.

Следователь смотрит так, будто только его заметил и вдруг улыбается:

— А, это ты! Да, говорите, конечно.

Семен садиться напротив парня.

— Здравствуй. Узнаешь меня?

Дима с трудом фокусирует свой взгляд. Потом все же на лице возникает понимание:

— А. Это ты украл моего папу.

— Я вернул твоего папу. Украл чужого папу ты. Вот и последствия.

— Что тебе стоило не заметить?! Мог попросить у меня хоть что угодно! Я отдал бы тебе хоть свою душу! Хоть что!

Семен тяжело вздыхает: