Читающая по цветам

– А когда вы оказались в ловушке, вы вспомнили тайну, которую доверила вам королева-регентша, и попытались воспользоваться ею, чтобы обмануть нас. Вы даже принудили королеву, принудили обманом, подписать известный вам договор. Это можно истолковать как государственную измену, мистрис Ринетт. И уж, конечно, как оскорбление величества. Вспомните, что сделали с месье де Шастеляром за подобное прегрешение.

Я глядела на него, онемев от ужаса. Я чувствовала сложенный договор в моем рукаве, плотную бумагу, прижатую к коже моего предплечья. Я думала, он спасет меня. Неужто теперь он станет моим смертным приговором?

– Я верну его, – сказала я. – Я…

– Нет, – оборвала меня королева. Она допила свое вино и протянула кубок, чтобы ей налили еще. С так свойственной ей крутой переменой настроения она вдруг сказала: – Брат, я не выдержу еще одного суда и еще одной казни, к тому же, если ее казнить, мы никогда не отыщем ларец. Я хочу получить эти пророчества и получить их быстро.

– Верно. – Морэй едва заметно усмехнулся, как будто знал, что она скажет дальше.

– Давайте вернемся к нашему первоначальному плану – выдадим ее замуж за родича Роутса. Вид у него самый зверский, и он без всяких угрызений совести выбьет из нее правду – то ли она скрыла от нас ларец с помощью колдовских чар, то ли спрятала в каком-то тайном месте. Я пообещаю посвятить его в рыцари и отдать ему Грэнмьюар в ленное владение от короны, если он доставит нам ларец.

– Отличный план, сестра, – сказал Морэй, расплывшись в самодовольной улыбке. Он явно хотел, чтобы она получила пророчества о quatre maris. Он желал, чтобы она поскорее вышла замуж за безумного сына испанского короля или за какого-нибудь другого чужеземца и наконец уехала из Шотландии – ведь регентом она тогда наверняка назначит его самого. – Это намного лучше, чем сжечь ее как ведьму или отрубить ей голову за государственную измену.

– Уж лучше быть сожженной, – сказала я. – Уж лучше пусть мне отрубят голову. Я никогда не выйду замуж за Рэннока Хэмилтона, и он никогда, никогда не получит Грэнмьюар.

Морэй допил свое вино, отдал пустой кубок служанке и встал.

– Я позабочусь о том, чтобы вы вышли замуж, – сказал он. – Сестра, давайте вернемся в Холируд. А мистрис Ринетт может провести ночь в городской тюрьме, где у нее будет время поразмыслить о сожжении и обезглавливании и о том, что может случиться с ее дочерью и ее домочадцами, если она будет упорствовать и дальше.

Королева допила остаток своего вина.

– Мне хочется музыки, – сказала она. Она вела себя так, словно меня там не было. – И танцев. И легкий ужин. Велите графу Роутсу договориться о бракосочетании в церкви Святого Джайлса завтра утром.

Глава двадцать четвертая

Меня отвели в старую тюрьму при Ратуше. Я ожидала увидеть там цепи и крыс и сочащуюся по каменным стенам воду, но вместо этого меня заперли в крошечной, но совершенно обыкновенной комнате, находящейся на одном из верхних этажей в передней части здания. В ней было маленькое оконце, забранное ржавой железной решеткой, узкая койка с соломенным тюфяком и одним сомнительной чистоты одеялом, табурет и ночной горшок. Я подтащила табурет к окну и села на него, глядя на запад, где на вершине скалы возвышался Эдинбургский замок.

– Куда же ты подевался? – прошептала я, обращаясь к серебряному ларцу Марии де Гиз. – Как давно ты исчез, и почему никто до сих пор не заявил, что ты у него?

Но ларец, конечно же, не ответил.

На улице быстро стемнело. На ясном черном небе выступили звезды. Тюремщик принес мне овсяную лепешку и кружку достаточно чистого сидра. Я поела и попила, поскольку делать все равно было нечего и поскольку, что бы завтра ни произошло, мне понадобятся все мои силы.

Осуществит ли Морэй свою угрозу казнить меня, если я не подчинюсь?

Вряд ли. Королева сказала, что не хочет больше казней, и теперь, когда он снова в фаворе, он не повторит свою ошибку и не станет ранить ее чувства. Однако королева подобна позолоченному флюгеру – за одну минуту ее настроение может измениться на прямо противоположное.

Морэй уверен, что я знаю, где находится ларец – это еще одна причина считать его угрозу пустым сотрясением воздуха.

Что же случится, если я и дальше продолжу отказываться выйти замуж за Рэннока Хэмилтона?

Конечно же, тогда я не выйду из тюрьмы; может статься, меня переведут в камеру, где действительно будут и цепи, и крысы, и вода, сочащаяся с каменных стен. Морэй найдет способ отобрать у меня Грэнмьюар в пользу короны, а над Майри будет учреждена опека, и она станет воспитанницей королевы. Леди Маргарет Эрскин грозилась увезти ее в Лохлевен, и при одной только мысли о том, что моя прекрасная девочка, драгоценное дитя Александра, попадет в лапы злобной, мстительной матери Морэя, меня охватил неистовый гнев.