Читер

На плацу мы встретили еще девятерых новобранцев. «Камуфляж» из кабинета майора Шорохова был уже здесь. Мы встали в конце шеренги.

— Итак, — заговорил «камуфляж», скосив на нас недовольный взгляд, — я — майор Шорохов. Мой позывной — «Шорох». Я — ваш непосредственный начальник. Сейчас мы очень быстро познакомимся и сразу же приступим к инструктажу, а потом — к тренировке. Сейчас я поочередно буду называть ваши имена, а вы — выходить на шаг вперед и называть свои позывные. Все ясно?

Кто-то кивнул, кто-то что-то промямлил под нос. Более сообразительные протявкали «так точно». Я промолчал.

Майор ухмыльнулся, явно хотел высказать упрек, но махнул рукой и посмотрел на планшет, который держал в руке.

— Агафонов Филимон.

Я сделал шаг вперед и произнес:

— Позывной «Фил».

Шорох задержал на мне взгляд, потом кивнул, я встал на место. Он выкрикнул следующее имя:

— Бурцева Анна.

Вперед выступила симпатичная, стройная девушка. Камуфляжный костюм так плотно облегал ее тело, словно был второй кожей.

— Позывной «Гидра».

Майор оглядел ее с ног до головы, кивнул. Потом назвал еще несколько имен. Фамилия моего случайного товарища прозвучала последней.

— Позывной «Фингер», — представился Маркус.

— Не русский? — спросил Шорох, в голосе засквозил холодок.

— Американец.

— Что забыл у нас?

— Просто хотел поиграть за русских, — невнятно проговорил Маркус.

— Поиграть, говоришь. — Шорох недобро нахмурился. — Раз уж ты новичок, то предупрежу тебя в первый и последний раз: никогда не говори, что ты, я или еще кто-то собрались здесь для того, чтобы просто поиграть. Мы на войне. А война — это не игра. Понял меня?

— Так точно, сэр, — отчеканил Маркус.

— Оставить всяких «сэров»! — гаркнул майор. — Пусть ты и американец, но сейчас находишься на стороне Славянского Собора. И отвечать будешь по нашим правилам. Все ясно?

— Так точно.

— У кого-нибудь еще есть вопросы? — Шорох оглядел новобранцев пристальным взглядом.

Кто-то сказал «нет», но большинство промолчали.

— Тогда приступим к инструктажу, — более спокойным голосом произнес майор. — Итак, первое. Так как я ваш командир, то только я могу отдавать вам приказы. Никто иной не имеет права распоряжаться вашими жалкими жизнями, если я того не пожелаю. От вас же требуется беспрекословное подчинение. Если я скажу лезть под танк, значит, нужно лезть под танк. Если прикажу атаковать противника напролом, стало быть, вопросов у вас возникать не должно. Пока вы не проявили себя в бою и не имеете никаких заслуг — вы дерьмо. И только я способен сделать из дерьма что-то стоящее. Всем ясно?

Никто не проронил ни слова и даже не шелохнулся.

— Второе. Что бы ни думали о нас американцы, — он скосил взгляд на Маркуса, — европейцы или арабы, мы — одна большая дружная семья. Это значит, что мы всегда и во всем должны помогать друг другу. Не хватает у товарища патронов — дай ему, закончился сухпаек — поделись, получил ранение — вколи обезболивающее или стимулятор. Если я замечу, что кто-то не помог брату по оружию, когда тот в этом остро нуждался, то пеняйте на себя. Вопросы есть?

Снова молчание.

— Третье — и последнее. Отныне вы все являетесь членами Ордена Славянского Собора. Это означает, что теперь везде и при любых обстоятельствах вы должны защищать честь и имя своей фракции. ОСС — ваша обитель, ваш дом, ваша держава. Интересы ОСС, даже если они в чем-то не совпадают с вашими личными дерьмовыми интересами, все равно должны стоять на переднем плане. Приказ высшего руководства для вас — закон, преступив который вы приравниваетесь к предателям. И еще, если вы подозреваете других членов ОСС в шпионаже, дезертирстве или предательстве, то незамедлительно обязаны сообщить об этом своему непосредственному начальству, то есть мне. Но если я узнаю, что вы знали о готовящейся диверсии или еще о каком-нибудь низком поступке, но вовремя не сообщили, то знайте: вы будете очень жестоко наказаны, и ваш статус больше никогда не поднимется выше «мальчика на побегушках». Вопросы?

Никто не посмел разинуть рта. Я же подумал, что Шорох в отыгрыше роли советского офицера дал лишку. Строить из себя фанатичного командира Красной Армии уже как-то не модно.

— Стало быть, вы все поняли с первого раза. Тогда переходим к самому интересному. Сержант! — Шорох окликнул бойца, стоявшего у входа в одноэтажное здание с толстой дверью.

Солдат подбежал к майору и резво отдал честь.

— Проводи сопляков в арсенал. Пускай выдадут им нормальную форму и оружие. На все даю десять минут.

— Так точно, товарищ майор, — отчетливо проговорил сержант и снова отдал честь. Повернулся к нам и командным тоном пролаял: — За мной, зеленка.

Мы спустились в подвальное помещение, расположенное с торца того здания, у которого стоял боец. Интендант выдал нам серую форму с нашивками эмблемы ОСС на груди и правом плече, кирзовые сапоги и каски. Из оружия каждый получил по автоматической винтовке с лазерным прицелом, пистолету и ножу.