Чокнутая будущая (СИ)

А Антон был невероятно красивым сейчас — уютным, умиротворенным. Ну или это я так по нему соскучилась, что мое воображение все преувиличивало и приукрашивало.

Я вдруг поняла, что все прежние наши встречи были карикатурными, ненужными, лишними. Мы так и не узнали друг друга и не поняли друг друга, а по-настоящему я начала догадываться, что представляет собой Антон, только сейчас.

Большое видится на расстоянии, что-то в этом роде.

К нам подошел Алеша с тем самым недовольным лицом, которое в последнее время от него ни в какую не отклеивалось.

— Как странно, — сказал он, болезненно морщась, — почему у меня такое ощущение, будто Тоха украл у меня семью?

Украл?

Алеша обожал свою семью — но декоративно, празднично.

Ему нравилось возиться с детьми, когда они были здоровы и жизнерадостны, но насморк или кашель вгоняли его в уныние.

Он любил веселье и терпеть не мог бытовуху, ждал от своих женщин восхищения и сам был щедр на комплименты.

И в то же время он был невероятно жесток к самым близким.

Разве мало Антону от него досталось?

Разве не заслужил младший брат обыкновенной благодарности?

Но получал только упреки.

Почему-то это стало последней каплей. Она упала в чашу моего терпения с оглушительностью набата, отчего показалось, что у меня лопаются сосуды головного мозга.

— Я припудрю носик, — пробормотала я, подхватила сумочку и вышла из зала.

Взяла пальто в гардеробе и покинула кафе. Купила в ближайшем торговом центре пижаму и зубную щетку, на троллейбусе доехала до железнодорожного вокзала, в кассе приобрела билет в купе, верхняя полка.

И через двадцать минут фирменный поезд увозил меня в Москву.

Глава 19

На телефон я взглянула только после того, как поезд тронулся. Город плавно оставался позади — сколько лет я его не покидала? Восемь? Девять? С тех пор, как мы с бабушкой ездили в отпуск на море, утекли реки воды.

Пропущенных было семь — два от Алеши, два от богической Риммы и три от Антона. На мгновение я задумалась, кому перезвонить — разговаривать особо не хотелось, но и волновать мужа тоже не следовало. Сердце у него слабое.

Пока я колебалась, телефон зазвонил снова. Антон.

Покосившись на соседок по купе, которые воодушевленно хрустели чипсами с таким видом, будто только ради этого и сели на поезд, я вышла в коридор.

— Сбежала? — весело спросил Антон. — И далеко?

— В Москву.

— Что будешь делать?

— Послезавтра моя мама выходит замуж. Алеша не хотел никуда ехать и меня просил не бросать его одного, поэтому я написала ей, что не смогу быть. Кажется, она обиделась, по крайней мере, ничего не ответила. Скоро она обидится снова — из-за того, что я не предупредила ее заранее, что все-таки приеду. Короче, тут все сложно, но мама — единственный известный мне кровный родственник.

Вы только посмотрите на меня!

Минуту назад я была уверена, что не расположена к беседам, а сейчас обстоятельно докладывала Антону во всех подробностях о том, куда, зачем и к кому.

Совсем ты, Мирослава, одичала. Тебе так хочется рассказать о себе — после долгих месяцев обсуждений исключительно Алешиного здоровья да раскладов для клиентов. Рассказать любому, кто хоть что-нибудь спросит. И особенно — рассказать Антону, в которого ты влюбилась однажды между чахлыми монстерами.

Прислонившись лбом к вибрирующему окну, я бессмыссленно пересчитывала летящие мимо березки. Середина января — черно-белое время, лишенное ярких красок, скоро наступит пора для рассады, а потом придет весна и цветы в моем саду распустятся. Босой и в тонком сарафане, я буду пить травяной чай в беседке, оплетенной клематисами, и аромат жасмина перемешается с мятным. В моем цветущем саду я не буду чувствовать себя одинокой, не то что внутри января, когда так холодно и тоскливо.

— В своих выступлениях, — проговорил Антон, и показалось, что он стоит у меня за плечом, — твоя мама говорит, что женится, а не выходит замуж, потому что ее кавалер любит собирать пазлы и наводить порядок.

— Ты что, — поразилась я, — фанат женского стендапа?

Я услышала короткий смешок.

— Не сказал бы. Но твою маму смотрю.

Я рассмеялась, а на глазах выступили слезы.

— Ты как королев-лев, Антон. Защищаешь свой прайд. Но я не твоя семья, по крайней мере, недолго ею пробуду.

И запоздало поняла, что для него это не играло особой роли. Бывшие жены Алеши, актуальные жены Алеши — все они находились в ареале его заботы.

Даже если он нас всех терпеть не мог.

— Собралась разводиться? — уточнил он спокойно.

— Ну хотя бы мне не понадобятся алименты, — пробормотала я. — Я не знаю. Уйти сейчас — значит, бросить Алешу в трудные времена, правда? Как будто ты предатель и слабак, а думать так о себе неохота. Остаться с мужем? Но что тогда останется от меня? В любом случае, мне нужна передышка.

Антон не стал ни читать мне нотаций, ни уговаривать, ни отговаривать. Вместо этого спросил:

— У тебя есть деньги? Где ты остановишься? У матери?