П. Майло

Что день грядущий нам готовил? Летающие автомобили, роботы-повара, отпуск на Луне и другие несбывшиеся чудеса наших дней, предсказанные в прошлом веке

Вступление. Что случилось с «нашим будущим»?

Памяти моих родителей, Хелен и Габриеля Майло

Несколько лет назад мне попалась занятная статья, напечатанная в одной из лондонских газет в канун нового 1899 года. Автор как бы вселился в образ журналиста, который ровно сотню лет спустя возьмется составить ретроспективный перечень самых важных достижений науки двадцатого века. Сейчас уже не припомню всех подробностей, но в целом его дар предвидения произвел впечатление. Обозреватель предположил, например, что население земного шара в течение ближайшего столетия приблизится к семи миллиардам — почти точное совпадение с реальностью. Написал также, что средняя продолжительность жизни в Англии и других индустриальных странах составит около 70 лет. И снова угодил в точку, особенно если учесть, что в те времена среднестатистический обыватель доживал лишь до середины пятого десятка. А еще он описал нечто очень похожее на современное радио и телевидение. По-моему, совсем неплохо для эпохи, когда самым передовым средством связи оставался телеграф.

Но немало было и попаданий пальцем в небо — порой в прямом смысле. Так, автор очерка полагал, что в начале третьего тысячелетия мы по-прежнему будем совершать дальние путешествия на воздушных шарах, разве что полностью управляемых. Британская империя в его представлении, как и встарь, правит морями. А войны якобы прекратились навсегда, поскольку некая всемирная организация наподобие нынешней ООН сформировала что-то вроде международного полицейского корпуса, который вводит свои силы в любую горячую точку и предотвращает все вооруженные конфликты еще в зародыше.

Эти промашки задели за живое, пожалуй, даже сильней удачных догадок. С детства, минувшего в 1970-е, в память запал целый ворох расхожих фраз, как и что будет в двухтысячном году. Например, «все люди станут жить до ста тридцати лет» или «компьютеры научатся не просто считать, но думать». И я решил поставить небольшой мысленный эксперимент: если вернуться назад во времени — допустим, в те детские годы, — то какие предполагаемые черты грядущего столетия сильней всего будоражили воображение людей «эпохи диско»? Что из нашей сегодняшней жизни представлялось им самым-самым?

Несомненно, их поразили бы, скажем, сотовая связь или Интернет. Однако чем дольше я думал над этим, тем ясней становилось, что люди семидесятых в основном были склонны преувеличивать разницу между своим настоящим и будущим — нашим сегодняшним днем. Отчасти, наверное, тому виной феномен поп-культуры. Как многие ребята, я увлекался сериалом «Человек на шесть миллионов долларов» о приключениях парня по имени Стив Остин, обретшего сверхъестественные способности, после того как ученые по заданию правительства заменили ему некоторые части тела и органы биомеханическими устройствами. Сдается, как раз это шоу заронило в неокрепший рассудок семена разочарования нынешней реальностью, которая и близко не похожа на былые мечты о ней.

В самом деле, это что же получается? Весь ваш хваленый научно-технический прогресс до сих пор не сумел дать нам ни искусственных рук и ног, которые были бы единым целым с живой плотью, ни идеально острого зрения, ни сверхчуткого слуха! Конечно, биотехнологии и электроника далеко шагнули за этот срок, но какого черта я не могу уже сейчас, как Остин, голыми руками расплющить малолитражку или перемахнуть одним прыжком через пятиметровую ограду?

Определенно, мир, в котором мы очутились тридцать лет спустя, оказывается вовсе не таким уж «безумным», если сравнить его облик с теми надеждами и страхами, что внушали миллионам людей научно-фантастические сюжеты 50–70-х годов прошлого столетия.